Из 7 видов спорта, входивших в программу пекинской Олимпиады, вне конкуренции в смысле популярности был хоккей с шайбой. Он и в общем списке спортивных состязаний занимает видное место. Но есть обстоятельство, ставящее хоккей особняком: на протяжении десятилетий он служил ареной холодной войны с СССР.
Запад использовал (и продолжает использовать, как подтвердили пекинские Игры) спорт в борьбе с нами давно. 70 лет назад США препятствовали участию советских спортсменов в Олимпиаде в Хельсинки, а 4 года спустя – в Мельбурне. Ещё через 20 лет я сам стал очевидцем различных провокаций в отношении наших олимпийцев в Монреале. В 1980 году организовали бойкот Олимпиады в Москве, а в 1984 году СССР был вынужден отказаться от участия в Играх в Лос-Анджелесе из-за угроз в адрес нашей спортивной делегации и отказа властей США гарантировать её безопасность. Но хоккей уникален: ни один вид спорта не использовали так усердно в разжигании ненависти к нашей стране.
С 1918 года канадцев всячески запугивали «красной угрозой», а советских людей обзывали «безбожными коммуняками» (godless commies), говорится в книге Алоиза Балауайдера «Канадо-советские отношения в период между мировыми войнами». Профессиональный историк, он счёл такую политику параноидальной: где Канада, а где Советский Союз?.. После же Второй мировой Страна кленового листа, по выражению канадского парламентария Мортона Шульмана, превратилась в рай для военных преступников, бежавших от расплаты за службу Третьему рейху и потом мстивших нам всевозможными способами. Их потомки и единомышленники до сих пор влияют на внешнюю политику Оттавы, судя по её тесному сотрудничеству с киевским режимом.
Всё это сказалось и на хоккее, о чём в 1976 году написал в своей книге «Война на льду» торонтский публицист Скотт Янг. С 50-х годов канадским хоккеистам внушали, будто матчи с нашими командами – не просто повод отстоять честь страны и доказать превосходство национальной школы хоккея, но битва не на жизнь, а на смерть с приверженцами враждебного мировоззрения. «По логике наших хоккеистов, русские не имеют права играть так хорошо», – заметил в 70-е годы спортивный журналист Джим Праудфут.
В обеих мировых войнах мы с канадцами были союзниками, но во время нашей Гражданской войны 4500 канадских военнослужащих противостояли «большевистской угрозе» в Сибири, на нашем Севере и Дальнем Востоке. Случаев же противоположного свойства в истории не было, зато поражения в матчах с советскими хоккеистами в Канаде подавали как посягательство на национальную святыню. Квинтэссенцией таких настроений стала фраза спортивного обозревателя Дика Беддоса: «Советы лишили нас самого сокровенного – чувства превосходства в исконно канадском виде спорта». Когда сборная НХЛ чудом избежала поражения в суперсерии-72, в Канаде это провозгласили торжеством свободного предпринимательства, приравняв к величайшей победе на полях сражений.
Лишь немногие вроде монреальского карикатуриста Эйслина восприняли это с иронией, зато, прилетев в Оттаву год спустя, я всюду видел портреты Пола Хендерсона, забросившего победные шайбы в трёх заключительных матчах. И всё бы ничего, если б каждое последующее противостояние двух хоккейных школ не вызывало в Канаде новый всплеск эмоций, не имеющих ничего общего со спортом и чувством национальной гордости.
На канадцев это действовало как озверин, и создатели фильма «Легенда № 17» не преувеличили, уподобив соперников нашей сборной по суперсерии-72 разъярённому быку, готовому при виде красной тряпки разнести всё и вся. «Было стыдно за своих, – вспоминал вратарь сборной НХЛ Кен Драйден. – На месте русских я бы решил: «Канадцы, должно быть, настоящие звери, раз позволяют себе подобные выходки». «Игроки-профессионалы по своей натуре – бизнесмены, и им ваша система – что кость в горле», – признался в разговоре со мной Гэс Макфарлейн, ведавший в канадском парламенте вопросами спорта.
Зато, вставив в конце эпизод, где капитан команды НХЛ Фил Эспозито воздаёт Валерию Харламову должное за его мастерство, авторы «Легенды…» пошли против истины: такого не было и в помине. В Канаде я работал в 1973–1979 гг. и не видел ни одного телеинтервью с Эспозито, где бы тот назвал наших хоккеистов иначе, как «красными ублюдками» и «за…нцами» (assholes). В Праге, где сборная НХЛ после суперсерии-72 сыграла матч со сборной ЧССР, он из паранойи даже зубы не чистил: вдруг «красные» отраву подсунут…
Позже Эспозито породнился с русским, выдав дочь замуж за нашего хоккеиста, стал дедом трёх мальчиков, в чьих жилах тоже течёт наша кровь, и тем не менее в его мемуарах, изданных в 2004 году, Владислав Третьяк фигурирует как «дешёвый вратаришка», тренер сборной СССР Борис Павлович Кулагин – «коммунистический шишак» («шишак» – эвфемизм использованного в оригинале непечатного слова), а наши спортсмены – «commies», «мерзавцы» и «роботы». Кто-нибудь когда-нибудь где-нибудь читал нечто подобное про канадских мастеров хоккея с шайбой?
…Началось это всё в 1954 году, когда советские хоккеисты с первой попытки завоевали звание чемпионов мира, в финале со счётом 7:2 разгромив родоначальников этой игры. «Перед матчем с русскими канадцы были взвинчены до предела, причём русские никакого отношения к этому не имели, – говорится в «Войне на льду». – Вал поступавших из Канады в Стокгольм (где проходил чемпионат. – А.П.) сообщений был густой смесью антикоммунизма и всякой чуши, присущей североамериканцам в ту пору».
«Мы попали в донельзя политизированную обстановку, – сокрушался тренер канадцев Грег Карри, по окончании чемпионата угрюмо добавив: – Домой лучше не возвращаться». Почему – пояснили историографы хоккея братья Фости: «Если проигрыш звания чемпионов мира американцам в 1932-м и четыре года спустя англичанам был приемлем, то поражение от Советов сочли непростительным».
«Мы лишились шанса поставить commies на место», – бушевала газета «Торонто стар», про которую в годы моей работы в Канаде говорили: «Был бы повод возбудить ненависть к Советам, а «Торонто стар» своё не упустит». (Под стать ей была «Торонто сан», где во время суперсерии-74 тренера сборной СССР представили так: «Человек-гора. Русские таких выращивают в Сибири, чтоб других пугать. Вставь Кулагину в глазницу грецкий орех – и он расколет его, как Щелкунчик. А живот у него таких размеров, что на нём во время парада поместится всё Политбюро».)
Брать реванш на следующем мировом чемпионате канадцы отрядили команду «Пентиктон виз», «многие игроки которой (цитирую С. Янга. – А.П.) отличались неистовым антикоммунизмом». Шёл 1955 год, когда, напоминает автор «Войны на льду», Северная Америка была охвачена маккартизмом. В матче со сборной Швейцарии один из канадцев нанёс сопернику сокрушающий удар да ещё обругал его, а в ответ на слова своей жертвы: «Мистер Уорвик, зачем вы так?» – рявкнул: «Коммуняка поганый!» Лишь после игры рьяный борец с «красной угрозой» узнал, что Швейцария – страна буржуазная.
Одним из главных поджигателей войны на льду был президент Ассоциации игроков НХЛ Алан Иглсон. Своим поведением он шокировал даже соотечественников.
«После пятого матча в суперсерии-72 (в нём победила сборная СССР. – А.П.) я столкнулся с Аланом в вестибюле нашей гостиницы, – вспоминал потом торонтский журналист Трент Фрейн. – Весь не в себе, спрашивает: «Как тебе этот матч?» Здорово русские играют, говорю, особенно в пас. «Ах ты, грёбаный commie!» – обрушился на меня Иглсон. Я опешил: «Да ты что? Я лишь сказал, что мне нравится, как Советы контролируют шайбу и играют в пас». Но Алан знай своё: «Мы проиграли, а ты мне русских нахваливаешь?! Грёбаный commie!»
Через 5 лет на ЧМ в Вене наша сборная разгромила канадцев – 11:1, и по окончании матча проигравшие во главе с Эспозито демонстративно отказались снять шлемы при исполнении гимна СССР. «Ненавижу русских, их образ жизни!» – объяснил журналистам своё поведение Маккенни. А Пэйман, под конец игры с клюшкой наперевес гонявшийся за нашими хоккеистами, с ухмылкой сказал: «Проигрывать, так с музыкой, вот я и решил хоть кого-нибудь изувечить». Эту идею подал Иглсон со своим кредо: «Разговор с русскими должен быть короток – обухом промеж глаз». «А что я мог сделать? – оправдывался менеджер канадцев Дерек Холмс. – Только открою рот в попытке их урезонить, как в ответ слышу: «Любишь коммуняк?»
Освещая канадскую часть суперсерии-74, я поинтересовался у тренера нашей сборной, в прошлом – звезды этой сборной Константина Локтева:
– Вас и ваших товарищей, выходивших на лёд против канадцев, призывали задать жару буржуям? А вы, став тренером, настраиваете таким образом игроков?
Локтева мой вопрос привёл в изумление:
– Вздумай кто-то нечто подобное в нашей раздевалке сказать, его бы подняли на смех.
В Канаде же незадолго до окончания моей командировки учинили новую антисоветскую вакханалию в связи с розыгрышем «Кубка вызова». Особенно усердствовала монреальская газета «Газетт», хоккейный обозреватель которой Эл Стрейкен перед этим турниром выдал целую серию статей. В одной обозвал жителей СССР «мастерами своекорыстной лжи», другую озаглавил «Советы приехали сюда в погоне за длинным долларом», будто не ведая, что наша хоккейная федерация за каждый такой матч получала 25 тысяч долларов, а НХЛ – раз в 40 больше (ей целиком доставались доходы от продажи прав на телетрансляцию), и словно игроки НХЛ свои гонорары собирались пожертвовать на богоугодное дело, а не зачислить на свой банковский счёт. А в канун первой игры Стрейкен провозгласил: за «Кубок вызова» на лёд выйдут биться не две хоккейные дружины, а… «силы демократии и коммунизма».
Тогда я телетайпом отправил главреду «Газетт» письмо с таким ключевым тезисом: «Стрейкен подаёт предстоящий турнир как противостояние сил демократии и коммунизма. А что если «Кубок вызова» завоюет сборная СССР? (Так потом и случилось. – А.П.) Признаете ли вы в таком случае превосходство коммунизма над капитализмом?»
Наутро мой текст без единой купюры опубликовали на редакционной полосе. В «Газетт» лишь добавили заголовок: «Кубок вызова» – не война идеологий».
Александр Палладин
«Кубок вызова – не война идеологий»
(статья А. Палладина в монреальской газете «Газетт», 7 февраля 1979 г.)
«Мы как бы всё ещё № 1 в хоккее»
(канадский карикатурист Терри Мошер, публиковавшийся под псевдонимом Aislin)