Вячеслав ЛЮТЫЙ, ВОРОНЕЖ
У Герберта Уэллса есть роман с интригующим названием «Когда спящий проснётся». Жил-был человек, потом впал в летаргический сон и спустя много-много лет проснулся в совершенно другом мире. Техника иная, отношения людей какие-то непонятные, жизненные приоритеты просто не укладываются в голове.
Для России последних двух веков такой контраст совсем неудивителен. Если бы вы уснули в 70–80-х годах прошлого века, то сегодняшний мир вам был бы попросту дик и чужд. В первую очередь – нравственно. Про быт не станем говорить, но вот искусство… Оно панически стало бояться прежде немыслимых обвинений: в приверженности идеалам чистым, историям нравственно подлинным, словам большим и одухотворённым. Литература, театр, живопись – на всём лежит странная печать какой-то духовной маломерности.
Конечно же, есть факты и факты. Но в информационную эпоху роль телевизионного экрана, диктующего вкусовые правила, исключительно велика. И сознательное извращение вкуса становится вполне очевидным, когда вместо созерцания, скажем, удивительной живописи Павла Рыженко в новостном сюжете телеканала «Культура» зрителю предложат полежать на уличной «кроватной выставке» в спальном районе, которая, надо полагать, отражает «творческий» буквализм в постижении сложного явления социального расслоения мегаполиса.
В «Культурной революции» Швыдкого сойдутся в словесной схватке два «нанайских борца» – Дмитрий Быков и Елена Михалкова. Один – медийный персонаж, взявший себе репутацию бойкого писателя и острого собеседника. Другая, говорящая много и быстро, представлена ведущим как автор детективов – то есть, ясное дело, тоже писатель. А студийная беседа – про сказки и взрослую жизнь. Вальяжный острослов сердится и твердит, что взрослой жизни литературные сказки вредны, поскольку мешают читателю воспринимать реальность всерьёз и ответственно. А мастерица детективного жанра щебечет о том, что без сказок душе плохо в мире жестокости и обмана. Как будто всё верно и отзвук правды есть в речах каждой из сторон. Только нет в них собственно литературы: большой и милосердной, правдивой и искренней, любящей слабого человека и укоряющей безжалостного. Тогда о чём же спор? А так, поговорить…
В «Апокрифе» у Ерофеева круглый стол обсуждает главные слова: что же это такое, их с чем-то едят или всё-таки с ними живут? В собеседники приглашены: грустный писатель постмодернистского толка Анатолий Королёв, «чувствующий плоть слова»; молодой режиссёр Мария Брусникина, которую отталкивает частое упоминание слова «Бог» в поэзии; самодовольный философ Константин Крылов, порицающий Владимира Соловьёва и с энтузиазмом цитирующий «Золотого телёнка»; писатель Елена Новожилова, которая с уважением вспоминает о главных словах в русском фольклоре, но почему-то вдумчиво ссылается на «Гарри Поттера». А также – востоковед, историк, физик. Публицист – немка. Лингвист – Максим Галкин.
Сначала говорили о русской Победе, о духовности и истории (прозвучало это, между прочим, из немецких уст). Потом – о человеке, тайне и милосердии. Вспомнили, что старые люди хотели добра. Затем живенько перешли к «авоське» и «примусу», попутно упомянули икону и топор. Постепенно раскрутилась крупорушка, и осколки зёрен-смыслов полетели во все стороны. Особенно авторитетным выглядел лингвист, с которым в первую очередь ассоциировалось слово «безвкусица», а во вторую – знакомое многим по хрестоматийной картине русского живописца понятие «неравный брак».
В заключение В. Ерофеев совершенно неожиданно привёл фразу Павки Корчагина о жизни и её главном смысле. И пусть в монологе «красного святого» было много идеологии, но масштаб этого давнего литературного героя отодвинул в сторону весь прозвучавший прежде словесный сор и дал ясно понять: на нашем дворе воцарилась эпоха измельчённых истин.
Всё – хуже некуда в этой «литературной каше», по видимости, питательной. Но словно глоток живой воды – передача Игоря Золотусского о творчестве и судьбе выдающегося писателя фронтового поколения Константина Воробьёва. «Его родила не только родная мать, но и родная земля» – о ком из нынешних литературных сочинителей скажут такое? О немногих. А большинство, кажется, пишет книги, как печёт блины, и бойко продаёт их с лотка, надев фартук и громогласно подзывая покупателя.
Золотусский же говорит просто и доверительно, не боясь, что кто-то не поймёт его: «Сейчас Россия нуждается в людях, которые были бы честными в своих писаниях и поступках. Таким был Константин Воробьёв. Пройдёт время, и молодое поколение узнает этого писателя вновь, обратится к нему после многих лет неведения. Язык Воробьёва щедр, это его подарок читателю».
Словно монетку нищему, жалует телеканал «Культура» подобные дневные передачи своему зрителю. Спасибо, барин, что вспомнил о нас, сирых, а то уж больно мутит от твоих вечерних предпочтений.
Но вот – «Разночтения» Николая Александрова. На фоне веера книжных новостей ведущий расспрашивает режиссёра и писателя Михаила Левитина о двух его только что изданных сочинениях: романе-жизнеописании «Таиров» и «Богемной трилогии». Совсем чуть-чуть о великом руководителе московского Камерного театра и заинтересованно, подробно – об игровой прозе, в которой реальные имена представлены в фантасмагорическом ракурсе.
Попутно зритель узнает о последних публикациях «толстых» журналов: «Октябрь», «Дружба народов», «Звезда» – роман Анатолия Наймана, рассказы Асара Эппеля, Сухбата Афлатуни, Кейса Верхейла.
Кажется, что других журналов вовсе нет, так же как и остальной России, которая живёт и мучается, рожает детей и ищет смысл собственной жизни. Ни вчера, ни сегодня взгляд Александрова не остановился, скажем, на этапном для современной литературы романе Петра Краснова «Заполье» – произведении интеллектуальном и почвенном, публикуемом сейчас в журнале «Москва».
Лишь игра и приватные картинки занимают многозначительного и предсказуемого обозревателя. Всё иное ему неинтересно. Очевидно, большая страна в игровую коробку «Разночтений» поместиться не может. И лёгким движением руки земля и люди отодвигаются в сторону.
Авторитетные гости в программе Архангельского могут толковать долго-долго о том, что надо создавать общество, в котором читали бы книги. Но пока не станет ясно вновь, что такое настоящая литература и каким должен быть подлинный писатель, мы обречены лицезреть самодовольные «творческие лица» и слушать телевизионных глухарей, которым зритель неинтересен.
Подобно древнему Нарциссу, им нужно только зеркало…
Код для вставки в блог или livejournal.com:
 Время измельчённых истинУ Герберта Уэллса есть роман с интригующим названием «Когда спящий проснётся». |
| КОД ССЫЛКИ: |