Время на блюдце...

Сергей БОЕВ

* * *

Снег за окном.
Беспомощность, усталость,
Гипертрофия комнаты в глазах
И страх...
Страх шага за предел,
Страх жеста, слова, взгляда.
И осторожность, как стальная нить
Накалена.
Обрыв?
И хочется глаза закрыть,
И что-то изменить:
Перемешать фигуры на доске,
Темп потерять,
С потерей темпа
сделать верный ход.
Боль непонятную унять в виске.
Не умолять,
Прощать тебе уход.
1974

Отраженья

(отрывок из поэмы «Зеркала»)
I
...У зеркала
Вы.
В нём глаза отражаются Ваши
Исчезнувшим блеском Османской империи.
Предметы иные
В нём искажаются.
Минуты, столетья
Послушно смещаются,
Подвластные звукам какой-то неясной
Феерии.

II
...И вот уже небо
в раскосых глазах,
И пыль от копыт сатанеет:
Там плачет ребёнок.
Арканы в руках.
И лошади стали умнее...
А там, впереди,
Только степь да трава,
И две обречённых берёзы
Распятых безжалостно рвут
На куски
И на части тела,
Листвой утирая усталые,
Горькие слёзы.
А там, за степным ковылём,
От боли рычала река,
И омуты в страхе застыли.
А дальше, на взгорье,
Запахло жильём,
Там бабы костры разводили.
Там резали скот,
Лошадей отслуживших,
(Чем резали больше,
Тем больше зверели),
Потом пили кровь.
Насладившись,
Где пили, там спать полегли.
И смелее
Вороньё над рекой
и над степью
Кружило.
И небо, как мулла,
Заутреню спящим служило.
И ратники спали.
Храп, стоны, зазывные крики –
Плод сна беспокойного их,
Над степью и небом –
Они часовыми стояли,
Покуда последний из воинов
В предутреннем
Сне не затих...
А ближе, у самой реки,
На песке,
Побуревшем от крови,
Пленённые в ярости, страхе
И сне беспокойном
Метались.
И кожи тугие,
Ремни сыромятные,
Просто верёвки –
Им в горло,
Им в руки,
Им в сердце
Врезались.
И только у самой воды
Одна полонянка сидела.
Спокойно и грустно глядела
В желтеюще-пыльную даль.
А рядом,
Скорбящие руки сложив,
Лишь русским
Доступная женщинам,
Чуть слышно, как будто святая,
Бродила Печаль.
И волосы русые девушки
в тёмную воду спускались,
и в ней растекались бесшумным потоком,
и был он упруг.
И светом иным,
и миром иным
отражались,
как в зеркале,
что-то меняя,
смещая вокруг...

III
...И вот уже время иное.
Кареты, балы, канделябры;
Дрожь пальцев от губ
прикасанья;
и запах дурманный свечей
струился, как плач клавесина,
средь зала,
средь шелеста платьев.
Фигуры и тени мерцали
от влаги немых орхидей...
И падала шпага на снег,
и будто бы гроздья рябины
по белому снегу,
как ягоды,
сыпалась кровь.
И с криком гортанным
– Осанна! –
сползали на снег христиане
за взгляд,
за прозрачный мизинец,
за вечное
(или мгновенное),
за тайное слово:
Любовь...
...А женщина молча стояла,
травинку в губах закусив,
и пламя свечи отражало
воздушные руки.
И стыл
За окнами вечер.
И чай на столе.
И время на блюдце лежало.
Трещала,
         горела,
                скулила свеча,
сомненья в огне отражая.
А с блюдца минуты текли,
оплавленным воском спадая
на бронзу
старинных подсвешников.
За окнами тройки неслись,
И снежная пыль заметала
Тех женщин,
Христа,
И Иуду,
И Каина-грешника...