Козырев и Щеглов в Норильлаге не встречались, это был один из самых «заселённых островов» «архипелага». И лишь много лет спустя, когда оба были реабилитированы и покинули Крайний Север, Сергею Львовичу удалось вступить с Козыревым в переписку и телефонное общение, а затем и опубликовать несколько статей о его научной деятельности.
А деятельность эта обширна и признана астрономами и астрофизиками всего мира. В книге приводится рассказ о главных открытиях Козырева. Он начал свои исследования ещё в юности. Окончив Ленинградский университет вместе с таким же юным Виктором Амбарцумяном, он вместе с ним поступил в аспирантуру при Пулковской обсерватории. В письме С.Л. Щеглову 27 марта 1970 года Николай Александрович сообщал, касаясь работы с Амбарцумяном: «Много было общих интересов, и поэтому естественно, что первые наши научные опыты обдумывались и обсуждались друг с другом столь детально, что получалось соавторство. Дальше стали появляться индивидуальные влечения, но дружеские отношения сохранялись до моего отъезда в Дудинку – Норильск и т.д.»
«Ничего себе – «отъезд»! – иронически размышляет Сергей Норильский. – Научная командировка за колючую проволоку!»
Дело в том, что переписка Козырева и Щеглова пришлась на те годы, когда бывшие заключённые по политическим мотивам, несмотря на реабилитацию, опасались упоминать о годах репрессий. Такова была обстановка в СССР после хрущёвской «оттепели» в долгие годы правления Брежнева. Политика руководителей КПСС в те времена сводилась к тому, чтобы о мрачных страницах советской истории не упоминать, а говорить во весь голос только о славных. Это отражалось и на судьбе бывших политических заключённых. Их не преследовали, но настороженность к ним оставалась. И серьёзно мешала раскрытию их талантов. Это пережил и Козырев вместе со многими другими. Защитив после освобождения докторскую диссертацию, он испытал потом немало сопротивлений в научной работе. (Одним из оппонентов при защите был Амбарцумян, достигший к тому времени высокого положения в науке и обществе. Надо отдать ему должное: при защите диссертации Козырева он поддержал его.)
Одно из достоинств книги – автор, что называется, во весь голос говорит о политических репрессиях, о том, какой непоправимый вред принесли они советской стране и науке в частности.
Автор пишет: «10 марта 1947 г. в Ленинграде состоялась защита Козыревым докторской диссертации. Тема – «Теория внутреннего строения звёзд как основа исследования природы звёздной энергии». Только что снявший лагерную телогрейку учёный поразил своих умудрённых коллег смелостью и оригинальностью научного замысла. Вопреки установившимся общепринятым взглядам он утверждал: звёзды живут не за счёт непрерывно бурлящей в их недрах ядерной энергии, а по совсем другим законам. Звезда по Козыреву – не атомный котёл, а скорее, машина, перерабатывающая неизвестную людям энергию и превращающая её в радиацию».
Докторская диссертация Козырева стала первым шагом выдвинутой им гипотезы о превращении времени в энергию. Гипотеза эта стала делом жизни смелого учёного. Завершить его он не успел. Доказать свои умозаключения экспериментально не смог. По мнению учёных, поддерживающих гипотезу Козырева, на это не хватит одной человеческой жизни.
Размышляя об этом, автор книги вторгается в сферу научных поисков современной астрофизики, исследует споры учёных о Большом взрыве, происхождении Вселенной, её конечности или бесконечности во времени и пространстве. Главы книги «Что такое время?», «Бог как признак Божества», «Большой взрыв – сотворение мира?» посвящены самым глубоким проблемам мироздания и мировоззрения. Автор стоит на материалистических позициях и – вот парадокс! – расходится со своим героем в философских вопросах. Дело в том, что Николай Александрович претерпел в своих убеждениях перелом. Начав научную деятельность как материалист, после лагеря пришёл к другим принципам. Автор книги рассказывает об этом подробно, излагает причины общения Козырева с Солженицыным. Среди тех, кто не принял гипотезу Козырева, были такие ассы, как П.Л. Капица, Л.А. Арцимович, И.Е. Тамм. Не признал гипотезу друга и Лев Гумилёв, отбывавший вместе с Козыревым срок в Норильске. Противостояние материализма и идеализма в жизни и в науке старо как мир и продолжается сейчас, в XXI веке с особенной силой. Сергей Норильский приводит высказывание нобелевского лауреата, академика В.Л. Гинзбурга, сделанное незадолго до смерти: «Я не раз предлагал обсудить вопросы связи науки и религии и на президиуме, и на общем собрании академии. Бесполезно. Люди делают вид, что нет проблемы. Что касается утверждения, будто известные учёные пришли к Богу, среди наших современников я таких не знаю. Здесь очень тонкий вопрос (...) Что прежде всего отличает официальную религию? В чём её стержень? Вера в чудеса. Но чудо противоречит науке. Что касается меня, то я не верю ни в какого бога (...) и ни в коем случае не призываю бороться с религией, так как вера – свободный выбор и право каждого человека. Но я против насаждения религии в школе (...) Не могу я поверить в воскресение из мёртвых».
Книга Норильского не просто рассказ о жизни и деятельности крупного учёного, но своего рода философский трактат, особенно актуальный сейчас в нашей стране, да и во всём мире.
Елена СЕРЁГИНА, ТУЛА