За шесть с половиной – плюс-минус несколько десятилетий – веков своей земной и последующей небесной жизни великий иконописец Андрей Рублёв и его творчество переживали разные периоды, что называется, общественного звучания. Были времена, когда это имя гремело на весь православный мир, были и века практически полного забвения, а затем блистательного, во всей славе, возвращения – такого, какое случилось, например, в прошлом веке, по сути дела дважды канонизировавшем Рублёва. Вначале это было сделано отечественным искусствоведением, возведшим древнего мастера в чин основоположника национального духовного искусства и одновременно одной из вершин культуры не только русской, но и мировой. А затем, уже на исходе столетия, – церковью, официально причислившей создателя «Троицы» к сонму святых в лике преподобного.
Начавшееся тысячелетие прежде всего отметилось тем, что поместило иконописца на деньги: несколько лет назад Банк России выпустил серию «одноимённых» памятных монет из драгоценных металлов. Руководствовались, видимо, тем, что фамилия у художника уж больно соответствующая: не иначе как происходил из рода древнерусских финансистов… (На самом же деле, как считают специалисты, этимология прозвища восходит, скорее всего, к слову «рубель», обозначавшему инструмент для накатки кож, а значит, вырос его носитель в семье ремесленников). А теперь Государственная Третьяковская галерея организовала юбилейную выставку, которая, несмотря на всю приблизительность «сверху назначенной» даты и невзирая на весьма противоречивую, а порой даже неожиданно резкую оценку экспозиции со стороны нашего арт-сообщества, подоспела всё-таки очень вовремя. Дело в том, что в результате трагикомической ухмылки современной эпохи сам общенациональный, как теперь принято говорить, «бренд» – Андрей Рублёв – срочно нуждается в своеобразной лингвистической защите и охране.
…И ведь угораздило же нынешних российских толстосумов облюбовать себе для сладкой жизни пространство, прилегающее к Рублёво-Успенскому шоссе, вследствие чего бо'льшая часть наших соотечественников, особенно молодых, слышит сегодня в словосочетаниях «рублёвская «Троица» не иначе как фразу «Рублёвка строится», а в «рублёвском «Спасе» – прости, Господи – «рублёвское спа».
Так что чрезвычайно своевременное это «условное», «придуманное» 650-летие. Может быть, именно благодаря сегодняшним спорам и конфликтам вокруг вопроса о том, как именно нужно «подавать» и экспонировать наше достояние, в грядущем будет отмечено и 700-летие, и все последующие юбилеи Рублёва, и достославное имя не придётся в очередной раз возвращать из небытия.
Продолжение темы