Лучше бы на его голове смотрелась ворона, но и голубь подойдёт. В многочисленных байках о Крылове эти птицы тоже возникают: дескать, великий баснописец любил их подкармливать, открывал окна петербургской квартиры, куда голуби и влетали, украшая интерьер продуктами жизнедеятельности. Следуя принципу, что естественно, то небезобразно, Иван Андреевич, как гласят поверья, смотрел на птичий помёт сквозь пальцы.
Крылов сам придумывал и распространял о себе анекдоты и может показаться, совсем не заботился о репутации. Впрочем, скорее всего, он был первым в русской литературе, кто использовал для продвижения пиар: Иван Андреевич освоил технологии промоушена, умело создавая имидж первого русского сатирика с помощью скандалов и слухов.
Да и сама биография Ивана Андреевича благоприятствовала созданию яркого, парадоксального образа. Настоящий селфмейдмен выбился из провинциального дна к вершинам столичной популярности. Позиционировал себя в качестве простака, а был энциклопедистом и полиглотом. Представлялся лентяем, однако его литературная плодовитость вошла в историю. Одна из таинственных страниц прошлого, когда Крылов зарабатывал как профессиональный картёжник (а то и шулер), присовокуплялась ко всячески подчёркиваемому греху чревоугодия, что не помешало Ивану Андреевичу стать главным моралистом России, оставаясь таковым до наших дней.
Правда, в сравнении со многими современными «писателями-проектами» Крылов обладал немаловажным преимуществом: уникальным, самобытным даром – гениальностью.