В эпицентре медийной войны
События в Русском ПЕН-центре стойко держатся в новостных топах. Кому интересно, те уже знают о произошедшем во всех подробностях. Вот только подробности искажены и однобоки. Лично мне важно, что впервые за много лет писатели попали в эпицентр медийной войны в связи с приключениями не в имущественных катакомбах, а с проблемой нравственного выбора. Правда, попали не из-за творческих разногласий, а из-за блогера С. Пархоменко, но такое уж «тысячелетье на дворе». Заголовки бодрят: «Пархоменко пожизненно исключён из ПЕНа». Но посмертно не исключают, а реабилитируют. Пусть хоть завтра снова вступает – только соберёт пакет документов, а не как в прошлый раз – на арапа.
«Нобелевский лауреат Алексиевич вышла вон». Откуда? Алексиевич никогда не писала заявления о вступлении в Русский ПЕН и взносы не платила. При каких обстоятельствах был выдан членский билет, демонстрируемый в соцсетях, спросить не с кого – тогдашнего директора уже нет на свете. И почему на билете № 544, если в ПЕНе и сейчас состоят едва 400 человек, а в 1995 г. было вполовину меньше? «Писатели массово покидают ПЕН-центр». «Массовый исход» был инициирован В. Войновичем публикацией в «Новой газете» и развит письмом Л. Рубинштейна. Но и Войнович, по собственному признанию, тоже не вступал как положено!
Ладно, у названных по крайней мере есть имена. Но об абсолютном большинстве «покиданцев» никто прежде не слыхивал. Это в основном статисты улицкого призыва, и в конфликтной ситуации, вместо того чтобы «бороться и искать», они первыми побежали с корабля. Организацию после предновогоднего решения исполкома (см. Протокол № 12 от 28.12.2016) с фейерверковым треском (но без заявлений о выходе) покинула 10-я часть списочного состава. Остальные 9/10 пока на месте. МХАТ и Таганка когда-то разделились пополам, и в Москве стало на два театра больше. Может, и ПЕНов станет больше. Есть вариант, что один из них не признает Лондон? Так в России главное, чтобы Минюст признал. Об уходе некоторых искренне сожалеем.
Это сильную организацию, какой был СП СССР, демонстративно покинуть – всё потерять. Не помню, чтобы те из ныне вышедших, кто постарше, бросали писательские билеты в лицо Ю. Верченко, когда исключали Е. Попова. А Русский ПЕН слаб и беден, как все нынешние писательские структуры. Чем рискуют «побегушники»? Ничем, но пиар лишним не бывает. И в лицо Евгения Попова их плевки теперь летят совершенно безнаказанно: солидарность в литературной среде нулевая. Зато в антилитературной – полное единомыслие!
До появления компании Улицкой Русский ПЕН придерживался традиции, заложенной Дж. Голсуорси: «ПЕН выступает за Литературу в смысле Искусства (ни журналистики, ни пропаганды)…» В Англии в некогда элитарный клуб сегодня за деньги берут любого прохожего, как и в Штатах. Некоторые наши писательские организации в наши дни тоже так делают. Вот и Улицкая привела с собой незнамо кого, но со всем несогласных. И они без устали повторяют, что Русский ПЕН из правозащитного центра превращается в Союз писателей. Увы, это либо лукавство, либо тайная мечта, либо дремучее невежество. Зайдите на сайт американского ПЕНа. Там вам и фестивали, и журналы, и книжные серии, и 25 (!) премий.
Чего всё же больше в прощальных пиар-акциях – подлости, глупости или саморазоблачения? Вот один из убежавших клеймит оставшихся: «Вы же организация, которая по самой своей сути обязана отстаивать свободу слова! А как там у русского ПЕНа дела с правозащитными функциями?» Когда в упор расстреляли Олеся Бузину, что-то о «правозащитных функциях» храбрец не вспоминал. И последние лет 15, когда ПЕН был «великим немым», монологов о свободе слова не произносил. Куда делся правозащитный пыл обличителя, когда Пархоменко писал гнусности об А. Битове? А когда пьяный Петухов на собрании 15 декабря «тыкал» Е. Евтушенко и орал пакости, отчего никто из протестантов его не осадил?
«Лелейте свой конформизм и дальше – авось что-то перепадёт от государственного пирога», – жжёт глаголом тот, кто и на собрание-то явиться не удосужился. «По словам» судит и по компактной видеонарезке Вишневецкой. Так создаётся негативный информационный фон: «А-а-а, им денег обещали!» Учитесь! Только за руками фокусника следите.
Самое же ловкорукое – накрыть сугубо внутреннее дело, по сути моральный конфликт в общественной организации лоскутным политическим одеялом, так чтобы края дотянулись до Лондона и Вашингтона. Но в пункте Устава 4.11 чётко прописано, а в протоколе процитировано, за что прекращено членство С. Пархоменко и подвергнуты взысканиям Г. Петухов и М. Вишневецкая. «Привлекли по хулиганке», как говорят в русских дворах. Человеческое терпение, в отличие от божественного, имеет свойство лопаться. А терпел нынешний исполком всяческие поношения и клевету больше года.
Собрание 15 декабря «недовольные» пытались так же дезорганизовать, в идеале – сорвать горлом Петухова и иже, как и прошлогоднее. Ход собрания надо было удержать в уставном русле во что бы то ни стало: ПЕН из-за болезни А. Битова два года жил фактически без президента. Так продолжаться не могло, и Андрей Георгиевич первым это признал. Сносить оскорбления Пархоменко «во имя мира и прогресса» далее не имело ни малейшего смысла: и мир не наступал, и прогресс откладывался на неопределённый срок. В результате кто-то из ПЕНа ушёл, а кто-то, напротив, решил в него вступить. Это ли не демократия?
Двери ЦДЛ с 90-х годов украшает объявление: «Киракосяну Хачику Мисаковичу запрещено посещение Дома литераторов в связи с недостойным поведением и дискредитацией членства в клубе». Никто не помнит, чем Хачик Мисакович отметился в литературе, забылась и первопричина репрессии. Но объявление с дверей Дома или из воображения литераторов не исчезает. Мораль: в каждой хаточке – свои хачики.