ИЗЖИВАЯ ФАШИЗМ
«Чёрная книга» (Голландия)Когда за осмысление столь болезненной темы берётся такой режиссёр, как Пол Верхувен, широким массам известный прежде всего эротическим триллером «Основной инстинкт» и фильмом про будни стриптизерш «Шоу-герлз» – тут уж поневоле ждёшь второго «Ночного портье». И в принципе хитрый голландец ожиданий не обманывает – как говорится, будет вам и белка, будет и свисток. В результате выходит история молоденькой певички, сначала лишившейся семьи в результате предательства, затем волею случая занесённой в ряды Сопротивления, где ей перекрашивают волосы и оправляют в качестве засланного казачка прямиком в фашистское логово, где она: а) обнаруживает своего кровного врага – типа и впрямь на редкость отвратительного; б) влюбляется в мужчину своей мечты – который хоть и тоже фашист, но человек, в общем, неплохой, марки вот собирает… Короче, поистине захватывающие приключения колобка-девочки в военной мясорубке, с приветом другу Спилбергу, поскольку «чёрная книга», о которой идёт речь в названии картины, это блокнот, содержащий имена евреев, которых собирались спасти, а вышло ровно наоборот – список Шиндлера наизнанку.
Верхувена не обвинишь в элементарном постмодернистском желании поглумиться над святым – хотя бы потому, что, родившись в 1938-м, маленький Пол успел составить глубоко личное впечатление о жизни в оккупации. Только вот нет у режиссёра в арсенале спасительного чёрно-белого фильтра: тут наши – а тут враги. Здесь мы имеем палитру столь же богатую, как у мастеров старой голландской школы живописи. В этом очень сочно снятом авантюрном киноромане ни в чём и ни в ком нельзя быть уверенным полностью. Количество предателей или подозреваемых в предательстве на квадратный сантиметр экранного изображения превосходит все санитарно-допустимые нормы, а уж ударная сцена, когда нашу героиню вместе с другими обвинёнными в коллаборационизме в буквальном смысле смешивают с дерьмом ликующие освобождённые соотечественники, наводит на, вероятно, неслучайную для режиссёра мысль: а много ли принципиальных отличий, к примеру, между извергом-фашистом и простым местным обывателем?
Впрочем, в чём Верхувена не упрекнёшь – так это в отсутствии исторического оптимизма. Прототипами героини фильма были три реально существовавшие женщины – ни одной из них не удалось остаться в живых. А свою Рахель Штейн – режиссёр спасает, да ещё как эффектно-то. Когда главный герой (и, как выясняется, главный предатель) делает Рахели укол смертельной дозы инсулина, то допускает сразу две роковые ошибки: показывая своё истинное лицо и раскрывая карты, забывает о шоколаде, которым буквально набита его сумка и о пользе которого при подобных оказиях он как-то по случаю уже говорил, а память-то у девушки оказывается хорошей. Вот с этой-то трофейной плиткой «Кэдбери» в руках наш колобок и победит. Люблю хеппи-энды.