К 215-летию со дня рождения писателя электронная коллекция санкт-петербургской Президентской библиотеки, посвящённая Николаю Васильевичу Гоголю, пополнилась новыми материалами. Среди них прижизненные издания произведений классика, «Сочинения и письма Н.В. Гоголя в 6 томах» (1857), «Иллюстрированное полное собрание сочинений Н.В. Гоголя в 8 томах» (1913); воспоминания современников и исследования творчества писателя, архивные документы.
Он прожил почти 43 года, из них семь лет – в Санкт-Петербурге. И именно за эти годы «успел написать почти все свои произведения и стяжать славу первоклассного писателя».
Как писал литературовед Дмитрий Овсянико-Куликовский в книге «Гоголь» (1907), «это был лучший, счастливейший период его жизни, когда развитие его гениального дарования шло вперёд гигантскими шагами и столь же быстро росла его слава…». Более того, город на Неве стал не просто городом, где жил Гоголь, но и одним из героев многих его произведений.
О Петербурге Гоголь мечтал чуть ли не с детства. Он жаловался на скучную жизнь в Нежине Черниговской губернии: «Не знаешь, куда деться. Сидишь целый день за книгой да зеваешь». «Может быть, мне целый век достанется отжить в Петербурге, по крайней мере, такую цель начертал я уже издавна. Ещё с самых времён прошлых, с самых лет почти непонимания я пламенел неугасимою ревностью сделать жизнь свою нужною для блага государства, я кипел принести хотя малейшую пользу… Я поклялся ни одной минуты короткой жизни своей не утерять, не сделав блага… Исполнятся ли высокие мои начертания?» – писал одиннадцатилетний подросток.
Спустя 8 лет, в декабре 1828 года, когда Гоголю было 19 лет, он со своим другом Александром Данилевским отправился в Петербург. Как вспоминал Данилевский, «дорога лежала на Москву, но Гоголь ни за что не хотел проезжать через неё, чтобы не испортить впечатления первой торжественной минуты въезда в Петербург». Друзья решили ехать по белорусской дороге. По мере приближения к Петербургу нетерпение и любопытство путников возрастало с каждым часом. Наконец издали показались бесчисленные огни, возвещавшие о приближении к столице. Молодыми людьми овладел восторг: они позабыли о морозе, то и дело высовывались из экипажа и приподнимались на цыпочки, чтобы получше рассмотреть столицу. Гоголь «страшно волновался и за своё пылкое увлечение поплатился тем, что схватил насморк и лёгкую простуду». Поселились путники в доме Трута у Кокушкина моста.
3 января 1829 года Гоголь пишет матери: «По моём прибытии в столицу на меня напала хандра или другое подобное, и я около недели сижу, поджавши руки, и ничего не делаю… Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал. Я его воображал гораздо красивее, великолепнее… Жить здесь не совсем по-свински, т.е. иметь раз в день щи да кашу, несравненно дороже, нежели думали. За квартиру мы с Данилевским платим восемьдесят рублей в месяц, за одни стены, дрова и воду. Она состоит из двух небольших комнат и права пользоваться на хозяйской кухне. Съестные припасы также не дёшевы… Это всё заставляет меня жить, как в пустыне: я принуждён отказаться от лучшего своего удовольствия – видеть театр».
Поиски работы затягивались, не ладились и другие дела. Лишь спустя год после переезда в Петербург ему удаётся определиться на службу в Министерство внутренних дел, а с апреля 1830 года он начинает служить в Департаменте уделов – сначала писцом, потом помощником столоначальника. Однако, как писал первый биограф писателя Пантелеймон Кулиш в «Записках о жизни Гоголя» (1856), Николай Васильевич «был плохим чиновником, и, по собственным словам, извлёк из службы в этом учреждении только разве ту пользу, что научился сшивать бумагу».
«Я вижу, что Никоша не выучился ещё расчётливо жить. Главный его расход – на книги, для которых он в состоянии лишиться и пищи», – писала мать писателя Мария Ивановна своему родственнику генералу Трощинскому, не раз оказывавшему финансовую помощь молодому Гоголю.
Книги были не только источником расходов молодого человека, но и его путеводной звездой. Лелея мечты о литературном поприще, Гоголь просит мать присылать ему сведения о малорусских нравах, обычаях, поверьях, разных повестях, «рассказываемых простолюдинами, в которых участвуют духи и нечистые», костюмах, а также «записках, ведённых предками какой-нибудь старинной фамилии, рукописях стародавних…» и пр. Всё это оказалось материалом для будущей книги «Вечера на хуторе близ Диканьки. Повести, изданные пасичником Рудым Паньком», ставшей началом литературной славы Гоголя. Именно здесь впервые в творчестве Гоголя появляется образ Санкт-Петербурга. В повести «Ночь перед Рождеством» столица империи описывается глазами кузнеца Вакулы, прилетевшего сюда на чёрте: «Боже мой! Стук, гром, блеск; по обеим сторонам громоздятся четырёхэтажные стены; стук копыт коня, звук колеса отзывались громом и отдавались с четырёх сторон; домы росли и будто подымались из земли на каждом шагу; мосты дрожали; кареты летали… «Боже Ты мой, какой свет! – думал про себя кузнец. – У нас днём не бывает так светло». Яркий, ослепительный, оглушающий – именно таким впервые увидел Петербург и сам Гоголь.
От писателя и дальше ожидали лёгкости слога, тонкости юмора и очарованности жизнью. Но из-под его руки выходили местами реалистически минорные, местами сатирические повести «Невский проспект», «Портрет», «Записки сумасшедшего», «Нос», «Шинель».
Начиная с «Невского проспекта» Санкт-Петербург становится полноправным героем многих произведений Гоголя. Но это уже не тот феерично прекрасный город, который увидел кузнец Вакула и огнями которого по дороге из Малороссии любовался юный Гоголь. «О, не верьте этому Невскому проспекту!.. Всё обман, всё мечта, всё не то, чем кажется!» – предупреждает писатель.
Санкт-Петербург оказался не только городом «господ в крытых сукном шубах», но и самодовольного поручика Пирогова, бедного художника Пискарёва, потерявшего нос майора Ковалёва, мелкого чиновника Акакия Акакиевича Башмачкина, целью жизни которого была новая шинель, титулярного советника Аксентия Ивановича Поприщина, возомнившего себя «королём Испании». Не только городом парадных фасадов, но и грязных улиц; «чёрных лестниц петербургских домов», пропахших «спиртуозным запахом, который ест глаза»; крошечных квартирок, в которых не живут – существуют люди.
Даже в комедии Гоголя «Ревизор», действие которой происходит в небольшом уездном городе, появляется образ Санкт-Петербурга. Его боятся, ему подражают, о нём рассуждают, им восхищаются. В «Ревизоре» упоминаются конкретные адреса, связанные с жизнью автора комедии в Петербурге. Когда Хлестаков сожалеет, что «Иохим не дал напрокат кареты», – имеется в виду каретный мастер Иоганн Иохим, первый владелец дома на Большой Мещанской (ныне Казанская улица). Там, в тесной квартирке под самой крышей на четвёртом этаже, Гоголь жил с апреля по июль 1829 года.
В письме Хлестакова, отправленном «Его благородию, милостивому государю Ивану Васильевичу Тряпичкину, в Почтамтскую улицу, в доме под нумером девяносто седьмым, поворотя на двор, в третьем этаже направо», Гоголь отметил ещё один свой адрес, лишь слегка зашифровав его. С 1833 по 1836 год он проживал в доме артиста Лепена по адресу: дом 97, ныне – 17 на Малой Морской улице, как бы продолжавшей Почтамтскую, в квартире на третьем этаже дворового флигеля. Именно здесь и был написан «Ревизор», а сама Малая Морская улица с 1902 по 1993 год носила имя Гоголя.
Накануне отъезда Гоголя за границу Пушкин просидел у него в квартире на Малой Морской всю ночь напролёт. Поэт читал сочинения, начатые Николаем Васильевичем – в это время Гоголь работал над романом «Мёртвые души», сюжет которого (как и сюжет «Ревизора») тоже подсказал ему Пушкин. Это было последнее их свидание…
О Петербурге Гоголь будет вспоминать не раз. И не только как о городе, при мысли о котором кожа «проникается насквозь страшною сыростью и туманною атмосферою». В «Петербургских записках 1836 года» Гоголь признаётся: «…когда открылась передо мною Нева, когда розовый цвет неба дымился с Выборгской стороны голубым туманом, строения стороны Петербургской оделись почти лиловым цветом, скрывшим их неказистую наружность, когда церкви, у которых туман одноцветным покровом своим скрыл все выпуклости, казались нарисованными или наклеенными на розовой материи, и в этой лилово-голубой мгле блестел один только шпиц Петропавловской колокольни, отражаясь в бесконечном зеркале Невы, – мне казалось, будто я был не в Петербурге. Мне казалось, будто я переехал в какой-нибудь другой город, где уже я бывал, где всё знаю».
«Всё обман, всё мечта, всё не то, чем кажется!» – писал Николай Гоголь о главной «перспективе» Санкт-Петербурга. «Страницей Гоголя ложится Невский», – спустя столетие скажет поэт Самуил Маршак. Туманной, сверкающей, испытывающей мечтателей на прочность страницей гоголевского Санкт-Петербурга.
Подготовлено пресс-службой Президентской библиотеки