Нынешняя «Литературная гостиная» была создана 25 декабря 2001 года на базе литобъединения, существовавшего во Фрязине более сорока лет. У истоков городского ЛИТО, возникшего в 1962 году, стояли известные поэты Владимир Цыбин и Анатолий Парпара, критик Нина Бялосинская, поэт Артур Корнеев. С нашим городом связано творчество Константина Ваншенкина.
В 2003 году фрязинская «Литературная гостиная» участвовала в конкурсе областного Министерства культуры «Поэтическое Подмосковье» в рамках Большого смотра творчества Подмосковья под патронатом губернатора Бориса Громова и, конкурируя с более чем полусотней ЛИТО, заняла почётное второе место. В настоящее время литобъединение расширилось и сформировалось в городскую организацию, находящуюся в процессе её официальной регистрации.
Фрязинская общественная творческая организация работников литературы и искусства (ФОТОРЛИ) состоит из семи секций, объединяющих литераторов и деятелей искусств, естественно, к литературе примыкающих: ЛИТО, авторы-исполнители, ВИА (сами сочиняющие тексты песен и музыку), театральные постановщики и певцы, КВН, архивариусы, художники, фотографы, книгоиздатели и книгопродавцы. В настоящий момент ФОТОРЛИ состоит из 60 человек, ожидается, что в городской писательской организации будет 100 членов, половина – взрослые люди, половина – молодёжь от 14 до 25 лет.
В целях активизации литературной жизни Фрязина и увековечения памяти выдающегося русского поэта Гавриила Романовича Державина, жизнь и творчество которого были связаны с подмосковными местами вблизи нынешнего города науки (усадьба Гребнево), Совет депутатов и глава города совместно с Управлением по культуре учредили в 2004 году литературную премию имени Г.Р. Державина. Её присуждают лучшим поэтам и прозаикам города.
Среди участников ЛИТО «Литературная гостиная» – люди разных возрастов и профессий. Назову лишь некоторых из них. Это Андрей Трунов – рабочий, недавно выпустивший книгу прозы «Тайна Кириллова»; Галина Погонина – автор-исполнитель, обладатель диплома второй степени Александро-Невского фестиваля авторской песни 2008 года; Татьяна Радова – бухгалтер с многолетним стажем, студентка Екатерина Туманова и поэты Сергей Мясников, Михаил Андреев и Светлана Писарева.
, руководитель клуба «Литературная гостиная» ДК «Исток», председатель ФОТОРЛИ
Тихий ангел
Всю душу хочется открыть,
Стать безрассудной и нестрогой…
Кому излить души порыв?
Сказал мне тихий ангел: «Богу».
Я вся земная, вся в грехах.
Как приступлю к его порогу?
Кому нести мне этот прах?
И снова ангел шепчет: «Богу».
Бесплодна – плачется душа:
«Кому нужна я, хоть немного?»
Любовью неземной дыша,
Ответил ангел: «Богу! Богу!»
***
Подведена черта, и, как осенний лист,
Ложится человек,
и нет свободной воли,
Чтоб оглянуться,
отозваться нашей боли.
Блажен, кто в этот час пред
Богом чист.
Святые ангелы, не отступайте прочь!
Благословенный час,
открытая дорога.
Душа ждала его и трепетала много:
Что ждёт меня?
День вечный или ночь?
Пасха
Потом зацвели цветы,
Богатство торжественных риз…
Сначала было – кресты
И тяжесть, влекущая вниз.
Потом засияют глаза:
«Воистину!», «Слава Ему!»
А было – с кровью слеза,
И не объяснить никому!
Теперь – куличи испекут,
Разложат узоры яиц…
Тогда – через тьму ведут,
Сквозь строй искажённых лиц.
И кажется, нет уже сил
Вынести, вытерпеть, смочь…
Если б Отец не просил:
«Сыне, пройди сквозь ночь…»
И если бы Мать у Креста
Не простирала рук,
И Ученик не встал,
Не побоявшись мук.
***
А сегодня на улице дождь
Пенит лужи, танцует на стёклах…
Ты неслышно ко мне подойдёшь,
Скажешь ласково: «Как ты промокла…»
Под дождём будем долго бродить
По вечернему мокрому саду…
И не надо тебе уходить…
Мне домой возвращаться не надо…
Всё забудем до самой зари:
И разлуку, и опыт печальный,
Будем просто идти, говорить
И касаться друг друга плечами.
А потом будем долго стоять…
Уходить… И опять возвращаться…
Ты меня не посмеешь обнять…
Я с тобой не сумею расстаться…
Только это всё в прошлом у нас,
И сюжет неудачный подобран.
А смятенье тоскующих глаз
Скроет дождь, по-весеннему добрый.
***
Бойтесь данайцев, дары приносящих,
Бойтесь друзей, вашу тайну хранящих,
Близких людей,
вашей милости ждущих,
Доброжелателей, рядом идущих.
Клятву на верность
с опаской примите –
Перед врагом свою гордость уймите:
Он вам в любви объясняться не станет,
Именем Бога он вас не обманет,
Он не подарит пустые надежды,
Не обрядится в святые одежды,
Не назовёт вас единственным другом,
Не притворится хорошим супругом.
Утром воскресным ко храму спешите,
Здравицу вашим врагам закажите,
Чтобы в тот час,
когда смерть вас застала,
Меньше врагов на земле этой стало.
Часы
По цифрам на линии круга,
У времени вечных оков,
Идут, догоняя друг друга,
Усталые стрелки часов.
Размеренно – в узком пространстве –
Проходят отмеренный путь…
И от бесконечности странствий
Им не суждено отдохнуть.
И в ритме дрожащего звука
Стучат и стучат их шаги…
Неведома стрелкам разлука,
И радости встреч далеки.
Дуновение
Порывом ветра распахнуло
Слегка замёрзшее окно.
И свежий воздух я вдохнула,
Пьянящий душу, как вино.
А за окном, как на ладони,
Усадьба Гребнево видна,
Стоит над лесом колокольня,
На поле дремлет тишина.
И, на короткое мгновенье
Уйдя от мира суеты,
Я насладилась дуновеньем
Той благодатной красоты.
***
Ночью чёрною да длинною
Позовёт из дома грусть;
Не зови меня по имени,
Я уже не обернусь.
Закружатся над могилою
Волчий вой и вороньё.
Не зови меня по имени,
Это имя не моё.
И следы мои звериные
До утра засыплет снег.
Не зови меня по имени,
Я давно не человек.
Фрязинская ода
Рождённый в глубине веков
Заветный город мастеров,
Органной музыки поток,
Шелков узорный завиток.
В усадьбе, где большой Поэт
Встречал молитвенный рассвет,
На свет его ночной свечи
Пробились чистые ключи.
Святых икон простой приют,
Вещей закон и вещий суд
В соседстве хижин и дворцов
Венчают город мудрецов.
Светло царят миры квартир:
Торговый ряд и брачный пир…
И города благая весть
В душе его приборов есть.
В мехах лесов, в перстнях прудов
Судьба следит итог трудов,
Плыви же, сладкий дым костров,
Из подмосковных вечеров!
О фрязь, о италийский зной,
Утешься русской новизной,
И, воскресив свои дары,
Войди в кремлёвские дворы!
Очнись, учёный звон реторт,
Где электронный луч простёрт,
Где сил незнаемых Исток,
Органной музыки поток.
О фрязин, становись ферзём,
Ты семя бросил в чернозём,
Как войско, множатся сады –
Грядёт награда за труды!
Приезд
итальянских артистов
Из цикла «Праздник города Фрязино»
Фольклорный концерт –
оживление в «Факеле»,
Италии стяги гостями плывут,
То фрязина весть ли,
столичные знаки ли –
Оливы Сицилии в звуках поют.
Развёрнуты сети и море волнуется…
О зритель, руками плещи и ликуй!
Прикрытые бубнами пары целуются,
И долог и дорог нам тот поцелуй.
Прольются напевы под своды и далее,
Традиции любо народам беречь,
И русская женщина детям Италии
Пошлёт по-английски приветную речь.
Размеренных танцев спокойная
грация –
То плещется жизнь, словно море и сад…
Где мафия? Видно, уснула в прострации,
И белых чулочков проходит парад!
Кичка
Как пишет академик Лихачёв,
Российские замужние крестьянки,
Стан распрямляя в царственной осанке,
Несли на голове шитьё платков –
Поверх высоких бархатных «рогов».
Рогатый шитый золотом убор –
Прабабкина наследственная кика –
Была достойным обрамленьем лика
И радовала православный взор.
Когда блестят парчовые снега
И лес наполнен потаённым звоном,
На лбу моём, снегами охлаждённом,
Я чувствую речные жемчуга.
Я, над работой голову склонив
И пред иконой преклонив колени,
Чело готовлю к резкой перемене
И подмечаю складчатые тени –
В цветенье зрелом говорливых нив.
И прихотливой кички перелив
Невидимый – в толпе родит вопросы:
Когда понятно всем, что ноги босы,
Зачем же лик так странно горделив?
А кичку разглядят – озарены –
О форме знатоки рассудят живо,
«Рогов» значенье пояснят игриво
И завершат умно: «Какое диво:
Ступни жены стернёй иссечены!»
***
Я музыку не сочиняю на слова –
Я просто её слышу между строчек.
Я лишь её улавливаю почерк,
Когда уже в стихах она жива.
Я музыку не сочиняю на слова –
Я лишь стихи прекрасные читаю.
Она сама невольно прорастает,
Как вешняя зелёная трава.
Я музыку не сочиняю – в тишине
Над нею не сижу и не колдую,
Я только сам себе её диктую,
Когда она доносится извне.
Простите мысль сумбурную мою,
Как объяснить иначе, я не знаю.
Я музыку, увы, не сочиняю –
Её я просто слышу и пою.
***
Мой мальчик, никогда не говори:
«Я не могу»,
а всегда говори: «Я попытаюсь».
Из английского фольклора
«Я попытаюсь» и «Я не могу» –
Мальчик на тусклом стоит берегу
Возле зовущего к морю причала,
Два не сравнимых друг с другом начала
Спорят в его неокрепшем мозгу.
Маленький мальчик,
кто сможет помочь
Не улететь тихой радости прочь,
Не оскорбить её непониманьем?
Что тебе чудится в лунном сиянье:
Хмурый рассвет или белая ночь?
Меркнет вдали уплывающий парус,
Мысли, как волны, светлы и легки.
Шёпот доверчивый: «Я попытаюсь.
Я попытаюсь, а ты помоги».
Ода во славу Г.Р. Державина
Могуча русская держава,
Чья необъятна ширь и слава.
Под стать отчизне и язык,
Что столь прекрасен, сколь велик.
Среди блистательных имён,
Кем мы всегда гордиться вправе,
Предтеча гения – Державин,
Чей дух был в поиск устремлён.
Дерзнул он первым в русском слоге,
Покинув древние чертоги,
Каноны новые ввести.
Пусть на неведомом пути
Его тяжеловесны дроги,
Но то поэзии рассвет,
Ведь вскорости уже вослед
По проторённой им дороге
Без тени дремлющей тревоги
Пойдёт великий наш поэт.
Город, но как он дорог
Не беда, что мне уже за сорок,
Что полегче не искал дорог –
Город мой мне бесконечно дорог,
Хоть исхожен вдоль и поперёк.
Всё знакомо, начиная с детства,
Что скажу, нисколько не таясь:
Для меня великое наследство –
Ощущать с ним родственную связь.
В чём-то даже судьбы наши схожи –
Одного мы порта корабли:
Подмосковье нам всего дороже –
Нет нигде роднее нам земли.
Не беда, что край, как рыцарь, латы
Одевает снежные зимой;
Месяц рад, не требуя зарплаты,
По ночам дозорить город мой.
Пусть ему мороз румянит щёки,
Ветер песни разные поёт –
Всё равно невидимые токи
По весне на речке вскроют лёд.
Разбежится майский
дождь по крышам,
Он с печалью сонной не в ладах –
И листвой деревья заколышут
В городских аллеях и садах.
Что даётся нам – даётся свыше,
Мы от жизни только счастья ждём:
Пусть асфальт июльским
зноем дышит,
Пусть глаза октябрь слепит дождём.
По своей шагаю жизни гордо,
Веря в то, что я на всё горазд –
Потому, должно, я знаю твёрдо,
Что меня мой город не предаст.
Земляки мои мне словно братья,
Оттого не в силах умолчать,
Что в любимых города объятьях
День грядущий счастлив я встречать.
Стихопесня
Минутных стрелок вечен бег.
Как по заказу –
В Покров лёг наземь первый снег –
Приятно глазу.
Растает, верно, вскоре он,
И будет слякоть,
Плохое всё пройдёт, как сон, –
Не надо плакать.
Люби, что жизнь тебе даёт,
Не бей тревогу,
А коли к стенке вдруг припрёт –
Доверься Богу.
Пускай порой гнетут тебя
Мечты о счастье –
Да только жить, других любя,
Лишь в нашей власти.
И это лишь из века в век
Душе отрада,
А что растает первый снег –
Жалеть не надо.
Протяжное время
«Лето» кончается на «о». «Осень» – начинается. Может, мы кричим «лето-о», тщетно прося его вернуться, а эхо доносит лишь «о-о-о!» – первый звук в слове «осень»?
Из всех времён года лишь осень начинается с гласного звука, гулкого и протяжного.
Когда солнце уже не греет, больше начинаешь ценить его свет, мягко текущий над сжатыми полями. Кажется бесконечным полёт сверкающих на этом свету паутинок.
Протяжен и грозен рёв лосей в лесах. Протяжен и тревожен прощальный клич журавлиных стай в небе.
Выкопав картошку, люди жгут сухую ботву, и дым от неё тоже протяжен, тягуч и летуч. Вернёшься с огорода – запах дыма от тебя на весь дом.
Начинается листопад, и листья льются протяжно, широко. В рощах и парках попадаешь под золотой душ.
Вот уж кончилась золотая осень, начинается серая. Идут дожди, протяжные, затяжные, обложные. Бывает, что на календаре уже конец ноября, хочется по морозцу пройтись, снежок ощутить, а кругом лишь уныние серости и сырости.
Да, осень – протяжное время. Иной раз очень долго тянется…
Рябины-часовые
Есть на свете Деревня. Каждое лето в ней съезд – чуть ли не у каждого дома стоит машина. Людно в Деревне, кипит жизнь в садах-огородах, бурлит от купальщиков речка.
Но отмеривают ходики час за часом, день за днём, отходят грустноватой чередой клубника, смородина, малина… Холодными становятся утренние росы, и на терраске уже не поспишь. Грустно журчит на перекате речка – никто её, баламутя, не веселит. Вот уже выкопана картошка, втиснуты в багажники тугие мешки, и, подобно птицам, улетающим в тёплые края, по городам разъезжается летний народ.
А в Деревне остаётся его пожилая родня. Тяжеловато этим людям, как птицам, которые остаются зимовать… Но стоят у калиток рябины, словно часовые, охраняющие мир и покой. Всем бедам, всем напастям, таящимся в туманных далях, зажгли они красный свет. Ну, а добрым людям они всегда откроют дорогу.