ТЕЛЕ
ПИСЬМО
Уважаемая редакция!
Обратиться к вам нас заставил прошедший недавно показ по телевидению многосерийного фильма «Завещание Ленина» (режиссёр Н. Досталь, автор сценария Ю. Арабов).
Мы не стремимся оценивать фильм, хотя, естественно, у нас есть собственное мнение: нам гораздо ближе позиция А.И. Солженицына, нашедшая отражение в фильме «В круге первом». Когда среди ужасов и мертвечины сталинского режима даже в застенках остаётся место для человеческого достоинства, сопротивления и силы духа. И именно они помогают выжить человеку, а не украденная пайка хлеба. В недавнем же фильме показаны неизбежность падения человека на самое дно и борьба за жизнь как борьба за ту самую пайку.
Но основная причина нашего письма не эта.
Дело в том, что в фильме изображён реальный человек – Иулиан Петрович Хренов, который по воле авторов выведен полностью опустившейся личностью, готовый ради еды на всё: отказ от своего кумира В.В. Маяковского, предательство солагерников, главной фразой которого в фильме стало «Жрать хочу!». И венец всему – насытившегося ценой предательства, его расстреливают.
И вот мы, пишущие письмо, Выгон Елена Иулиановна (дочь Хренова) и Выгон М.Е. (друг Хренова), волею судьбы ставшие мужем и женой, не знаем, к кому обратить своё негодование. У самого В. Шаламова нам не пришлось прочитать подобного, но, может, что-то пропустили.
Теперь только Бог ему судья.
Но как же авторы фильма, изображающие реального человека, могли элементарно не проверить свою версию? Ведь в отличие от времени В. Шаламова теперь открыты все архивы и документы. Да им было бы достаточно обратиться в Музей В.В. Маяковского, где они узнали бы о настоящей, до смерти пронесённой дружбе с Маяковским и Родченко, о самой несгибаемой личности Хренова – мальчишки, рванувшего на «гражданку», военного моряка, строителя Кузнецка (те самые строки Маяковского «Я знаю – город будет…» – от него, директора крупного в Донецкой области завода и, наконец, политзаключённого по
ст. КРТД (контр. революц. троцк. деятельность). О всей его жизни, включая последние страшные годы, есть документальные свидетельства очевидцев. Один из нас, Выгон М.Е., второй жизнью обязан И.П. Хренову.
21-летним юнцом, осуждённым по
58-й статье, был брошен в Бутырку, где Хренов после пыток учил стойкости и поддерживал. Потом – встречи в колымских лагерях, когда измученный лагерным адом И.П. Хренов оставался примером сохранения человеческого достоинства в самых страшных условиях, человеком, за духовной помощью которого тянулись все сохранившие совесть. И умер Иулиан Петрович (и об этом в фильме враньё) вскоре после освобождения в Магадане, по дороге домой, надорвав сердце.
Дружба с этим светлым человеком, благодарная память о нём и связала нас, авторов письма, мужа и жену Выгон, на шестьдесят лет.
Иулиана Петровича Хренова убили дважды. Сначала – сталинские палачи. Теперь – свободные художники Николай Досталь и Юрий Арабов, не думая о том, что живы ещё друзья и родственники (дети, внуки и правнуки Хренова), которые знают правду.
Конечно, в своё оправдание авторы фильма могут сказать о праве на творческий вымысел – не документальный, мол, фильм снимали; о чём-то найденном у В. Шаламова, а проверять факты – не их, творцов, дело. Многое могут сказать.
Если бы спросить у первых палачей, они, наверное, тоже бы нашли много правильных слов.
С уважением,
P.S. Письмо прочла полностью и со всем написанным согласна: вторая дочь И.П. Хренова – Хренова Наталия Иулиановна.
Стержневой основой драматургии сериала, его сквозной темой является ложь.
Главному редактору «Литературной газеты» Ю.М. Полякову
от одного из создателей сериала «Завещание Ленина» Арабова Ю.Н.
Уважаемый господин главный редактор!
С интересом прочёл на страницах Вашей газеты (‹ 25 за этот год) полемику вокруг телесериала «Завещание Ленина». Приятно уже то, что хотя бы один из авторов статей смог досмотреть сериал до конца, – в условиях нашего телевидения, переполненного рекламой памперсов и пива, подобный шаг требует определённого мужества.
Являясь одним из авторов сценария фильма, решусь на важное дополнение. Заключённый Хренов, вокруг которого строится действие одной из серий, не имеет ни малейшего отношения к реальному Ульяну Хренову. Обещанное газетой письмо его уцелевшей дочери может оказаться чрезвычайно важным свидетельством, но у нас, у создателей фильма, – это вообще другой человек, однофамилец, которого лагерная администрация выдаёт за Хренова «истинного», вдохновившего В.В. Маяковского на известное стихотворение про «город-сад».
Из чего это следует? Из контекста. Стержневой основой драматургии сериала, его сквозной темой является ложь. Ложь, которая связывает «верхи» и «низы» общества в единое целое. Администрация лагеря врёт измученным заключённым, что непосильную трудовую норму можно выполнить, что стланик – лучшее средство от цинги. Заключённые отвечают лагерной власти тем же: один выковыривает изо рта золотую коронку и выдаёт её за найденный им золотой слиток, другой использует мертвеца, выдавая его за живого, чтобы получить лишнюю пайку. Третий (Шаламов) раскручивает стукача-провокатора на банки сгущёнки, обещая, что уйдёт с ним в побег, и т.д. История с Хреновым – того же рода. По заданию администрации он выдаёт себя за Хренова «истинного» и за лишнюю пайку ведёт с зэками просветительскую работу, читая им идеологически выверенного Маяковского (которого, кстати, почти ненавидит – это сказано открытым текстом через уста персонажа: «Не люблю и не читаю»). То, что эти тонкости прошли мимо сознания рецензента, – не его вина. Художественный контекст – непосильное бремя для телепоказа, в котором, опять же из-за присутствия рекламы, пропадает не только контекст, но и сам текст.
Имели ли авторы фильма право на подобные «вольности»? Думается, что да, имели. Дело в том, что шаламовская проза не документальна в строгом смысле этого слова. Доказательство тому – рассказ «Смерть поэта». Долгое время считалось, что это подлинное описание гибели Осипа Мандельштама на колымской каторге и Варлам Шаламов – её свидетель… Но только недавно выяснилось, что Мандельштам погиб в пересыльном лагере, кажется, во Владивостоке, так и не добравшись до «колымского берега»...
И последнее соображение. Накал дискуссии и раздражение, сквозящие в отдельных пассажах, доказывают в основном лишь то, что прошлое ещё не умерло, что оно цепко держит нас в своих объятиях, цепляется за пятки, не давая двигаться вперёд. Подобная «живучесть» давно прошедших событий всерьёз тревожит. И остудить наши страсти сможет не коллективное покаяние (непонятно, как его проводить, по приказу?..), не отделение «ошибок» Сталина от его преступлений (следствия их – сотни тысяч погубленных жизней), а независимый общественный контроль за действиями верховной власти. Когда этот контроль состоится, тогда, я думаю, мы все освободимся от трагических страниц ушедшего столетия и они станут достоянием лишь историков.
Надеюсь на публикацию данного письма и желаю «Литературке» долгих лет жизни.
С уважением,
Юрий Николаевич Арабов – постоянный соавтор Александра Сокурова, а также автор сценариев фильмов «Господин оформитель», «Доктор Живаго», «Завещание Ленина» и других, обладатель «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля за лучший сценарий, лауреат премии Аполлона Григорьева, поэт, прозаик, руководитель кафедры кинодраматургии ВГИКа.
Ответ Юрию Арабову
Присланное маститым и увенчанным Юрием Арабовым письмо адресовано главному редактору, но так как он в отпуске, отвечать придётся «одному из авторов статей, который мужественно смог досмотреть сериал до конца».
Первое, что поразило: Юрий Николаевич и не подумал извиниться перед родственниками Иулиана (Ульяна) Петровича Хренова. Объяснения же, связанные с «контекстом» и «стержневой основой драматургии сериала – ложью», крайне неубедительны, последнее же «доказательство» с рассказом Шаламова «Смерть поэта» просто какое-то, мягко говоря, странное. Шаламов ведь не называет в рассказе фамилии Мандельштама и тем более ни в коем случае его не порочит! Создатели же сериала «Завещание Ленина» не только называют фамилию реального человека, не только используют факты его биографии, но, надеясь, видимо, на то, что защитить «колымского доходягу» будет некому, сознательно клевещут на него. А уж объяснения Юрия Николаевича по поводу однофамильца заключённого, который «по заданию администрации выдаёт себя за истинного Хренова», наводят на вопрос: а смотрел ли он сам свой сериал? Где это в фильме? Да такого «задания» и не могло быть, что понимает всякий, кто изучал историю сталинских лагерей. Контекст выживания, борьбы, страдания реальных людей, мне кажется, гораздо важнее эфемерных и часто спекулятивных концепций. Сказали бы уж честно, что плевать создателям на всех этих хреновых, реальных и выдуманных, просто не могли упустить случая, чтобы «крепко и ой как крепко» ударить по «идеологически выверенному» Маяковскому и энтузиастам «города-сада».
Абсолютно согласен с Юрием Николаевичем: «прошлое ещё не умерло, что оно цепко держит нас в своих объятиях», именно поэтому о жертвах красного террора надо говорить правду, недопустимо с большевистским презрением к «винтикам» и «щепкам» лгать о до сих пор кровоточащих событиях нашей трагической истории. И да, действительно, необходим «независимый общественный контроль за действиями верховной власти», и в том числе – добавлю от себя – контроль за «четвёртой властью», которая благодаря телевидению давно стала «первой». И лжёт, лжёт…
Не думаю, что дочери, внуки и правнуки Иулиана Хренова станут обращаться в суд, как родственники, например, Константина Симонова и Владимира Высоцкого по поводу других фильмов. Но извиниться перед ними необходимо. И выкинуть эпизоды (или переименовать персонажей), которые порочат честь и достоинство прошедшего колымские лагеря мученика. Это дело, уважаемые творцы «Завещания Ленина», вашей совести. Впрочем, в «контексте» преподавательской деятельности Юрия Арабова во ВГИКе вспомним об «Одиннадцатой Заповеди» Варлама Шаламова: «Не учи!»