КНИЖНЫЙ 
РЯД
Николай Лугинов. Пути небесные, пути земные: Повести, легенды. – Якутск: Бичик, 2007. – 192 с.
Имя народного писателя Якутии Николая Лугинова было широко известно ещё в советское время, как тогда говорили, «всесоюзному читателю». Для Николая Лугинова, думаю, эта известность и успех до сих пор не главное. Иначе он не работал бы так упорно в течение 15 лет над романом «По велению Чингисхана» («ЛГ» публиковала отрывок из него), не подбирал бы переводчиков для своих произведений с такой скрупулёзностью. И переводят на русский язык его произведения люди все известные: Владимир Карпов, Пётр Краснов, Николай Шипилов (к сожалению, недавно умерший) и Анна Дмитриева.
«Пути небесные, пути земные» – книга составленная из повестей и легенд о полумифических древнетюркских и монгольских вождях, о дне вчерашнем и дне сегодняшнем Крайнего Севера, о природе и обитателях его... В трёх из четырёх повестей – «Кустук», «Баллада о Чёрном Вороне» и «Сэргэ» – герои не люди. Лайка Кустук, долгожитель Чёрный Ворон и столб-коновязь Сэргэ повествуют о жизни людей (так, как представляет писатель их мысли о нас), в том числе и о героях повести «Таас Тумус» – Тойболе и Аксю, Михее и Одоне с дочерью Сардааной… Мир земной и его просторы, мир небесный, необъятный и мир времени – вот что воплотили в себе все эти герои. Судьбы человеческие настолько переплетены автором внутри повестей, что диву даёшься, как Лугинову удалось вместить истории нескольких поколений в небольшую книгу и ни разу не перешагнуть грань жизненного правдоподобия.
«Таас Тумус» без обрамления из трёх других повестей смотрелась бы иначе. Могли и не понять бы читатели всю необычность миров, в которых происходят события. А миры эти – сложившиеся веками уникальные якутский и эвенкский. Они умирают или вымирают, как и его представители, покидающие свои извечные природные места обитания, одни Сэргэ напоминают и вспоминают о древнем мире. Всё поглощается городским цивилизованным обезличивающим бытом.
Приходит в голову сравнение мировоззрений Лугинова и Заболоцкого. Заболоцкий столь же настойчиво утверждал, что, живя среди природы, человек воспринимает её духовно-нравственные импульсы, которые питают и воспитывают его душу, и через эту свою душу он ищет связь с бытием и вносит в него свой разум – разум природы. Одухотворяет, одушевляет мир и Лугинов, считая его намного одухотворённее человеческого. Один из героев – Чёрный Ворон, воспринимает людей как «получужие» существа, «разучившиеся слышать и видеть закон». И думается, неслучайно у Лугинова только в одной повести повествование идёт от имени человека. Потому что не всякому из нас может доверить Природа и писатель рассказ о Жизни. А Природа в лице героев не просто чтит человека, а она ждёт «хозяина Иччи», как мы Бога: «…без настоящего Иччи Закон Жизни слабеет, а жизнь вырождается… Без Иччи всё теряет смысл». Но и хозяин Иччи не сможет жить без мира.
Вот такое «новое язычество» проникновенно изображено Николаем Лугиновым.
Лайка Кустум, как частица любящего Иччи мира, стремится вернуться к своему Иччи, потому что считает, что «Иччи ждёт его, Кустум должен выстоять и победить (а бьётся он в этот момент с волком), если даже это невозможно. Потому что Иччи пропадёт без него». Это ключевая мысль книги. Люди – цивилизованные, образованные, обладающие самыми совершенными машинами и оружием, в сущности своей – эгоистичные животные, забывшие о душе и своём предназначении. От этого они и пропадут, если не одумаются!
Дряхлеет от старости прежний Иччи. Ждёт мир рождения его внука. Каким он будет? Что принесёт в мир? «Каждый мечтал и обещал дать Новому Иччи все блага свои, и каждый ждал от него что-то и для себя… При настоящем Иччи всё расплодится чуть ли не на глазах. Уже голоса рек стали слышны, обещавшие нагнать рыб в сети, и сам Орулхан через посланца своего орла возвестил о целебных смолах, водах и солях своих, земля – о корнях и родниках, небо – о просторе своём, и лишь один вопрос волновал всех: «Сможет ли он стать новым Иччи?! Сумеет ли?! Хватит ли ему доброты и мудрости жить одною жизнью с ними, не ссориться с Законом, не пренебрегать родным?»
Но рождаются лишь обычные люди – «жнущие, что не сеяли». Это от них бежит Кучум, это они покидают свои родовые становища, бросая символ вечности и память о предках – Сэргэ.
И поэтому вместо хозяина Иччи приходит по замыслу Лугинова в мир Художник – и рождается этот мальчик у старого Иччи. Художник сможет осмыслить и рассказать про уходящий мир – поведает живущим рядом людям, что они уже потеряли и что ждёт их впереди.
«По одной из главных статей Закона в этом мире всё должно случиться вовремя. Никак не раньше и не позже. Но как везде, нигде нет знаков начала и конца. Это надо чуять нутром».
Писатель Лугинов чувствует: «Вы едины, утешьтесь!.. Вы дети одной матери. Одного корня великого ростка. Всякому своё, но в едином мире! Мы неразделимы, ибо Иччи – это пыльца, оплодотворяющая прекрасные сады мира… и цветок немыслим без пыльцы… и пыльца немыслима без цветов».
Если это так, какие же первозданные силы создают и воспитывают душу народа?
Необычно и интересно следить за взаимодействием этих двух сфер – внутреннего душевного мира человека и мира природы. Противопоставление это под пером Лугинова только кажущееся. Потому что сознание человека переполнено историями, сказаниями, сказками и чудесами – тем, что становится основой дальнейшей жизни и работы, если, конечно, разум его в силах выполнить своё высокое предназначение – вести природу к миру гармонии.