Основные конкурсные программы смотра включали 10 игровых, 12 документальных и 30 анимационных картин, а в дополнительной под названием «Выборгский счёт» состязались 4 призёра других отечественных кинофорумов. Добавим к этому 35 внеконкурсных фильмов, поделим на 7 дней и получим представление о насыщенности Выборгского фестиваля – в среднем 13 ежедневных показов, от пятиминутных до двухчасовых. Плюс 5 киноведческих лекций о ленинградском кино, 8 творческих встреч с известными кинематографистами и 22 обсуждения конкурсантов с участием зрителей, подчас более интересные, чем фильмы, о которых шла речь.
«Ленинградское кино» – первое в советском кинематографе направление, названное не по национальности (как например, «грузинское кино»), а по городу, в котором оно производилось. Термин был выдвинут в первой половине 80-х ленинградскими критиками, которые отнесли его к фильмам, снятым на «Ленфильме» режиссёрами-шестидесятниками – Ильёй Авербахом, Семёном Арановичем, Динарой Асановой, Виктором Аристовым, Алексеем Германом-отцом, – и быстро приобрёл популярность, хотя киноведческий анализ течения был дан Сергеем Добротворским лишь в начале 90-х, когда в кино уже утвердились люди другого поколения – Александр Сокуров, Константин Лопушанский, Олег Ковалов, Сергей Снежкин, Валерий Огородников, Александр Рогожкин, Сергей Овчаров, Евгений Юфит, Юрий Мамин, Алексей Балабанов – и стало возможным выявить не только отличие одной школы от другой, но и различия внутри одной. Бытовой драматизм, моральное беспокойство и советский коллективизм «ленинградских» картин перешли в констатацию безысходности общей жизни и постсоветский индивидуализм «неопетербургских» с вглядыванием в разные формы упадка, разложения и смерти. Некрореализм Юфита, «Чекист» Рогожкина, «Круг второй» Сокурова, «Груз 200» Балабанова – словом, если в первом приближении разделить наше кино на «мортидоносное» и либидоносное», то рассматриваемое явление следует отнести к первому (во всех смыслах) классу. Отвечала этому делению и лекция главного редактора питерского журнала «Сеанс» Василия Степанова, местами напоминавшая речь на панихиде. Да и в самом деле, Огородников, Балабанов и Юфит умерли, не дожив до 60, Рогожкин и старший Герман – до 75, Мамин эмигрировал, Ковалов не снимает с 2007 года, Овчаров – с 2008-го, Снежкин – с 2017-го, Лопушанский в вынужденном простое с 2019-го, а новой волны не видно и не слышно…
Кадр из фильма «Особенности национальной больницы»
Глядя конкурсные программы, первым делом замечаешь обилие картин, особенно анимационных, в которых правое полушарие создателя явно доминирует над левым – то есть, проще говоря, чувства господствуют над разумом, причём настолько, что умом некоторые ленты не понять, как Россию по знаменитому выражению Тютчева. Вроде «Кроткой» Анны Смирновой, упаковавшей одноимённую повесть Достоевского в пятиминутный этюд. Разгадка дисбаланса проста: среди авторов соревнующихся работ в три с половиной раза меньше режиссёров, нежели режиссёрок. Почему меньше – в силу существующего распределения или по воле отборщика (в данном случае – отборщицы), сказать трудно. Интересно, что жюри данного конкурса, состоящее из трёх женщин, присудило все награды «мужским» лентам: главный приз – «Ручей, бегущий в горы» Александра Храмцова; спецприз «за убедительный образ всеобщего оцепенения» – «Спать хочется» Игоря Волошина, спецприз «за безошибочное понимание синоптического языка детства» – «Не включайте свет» Алексея Игнатова.
В неигровом конкурсе гендерный расклад оказался иным: семь мужских фильмов, четыре женских и один смешанный, и рационального в них побольше – тем более что документалистика вообще разумнее анимации с её полётами воображения при минимуме слов. Хуже обстоит дело со злободневностью: пространство авторской свободы в кино сильно сжалось сравнительно с девяностыми и даже с нулевыми. Большинство картин – просто наблюдения за жизнедеятельностью избранных объектов и субъектов, будь то один человек («Народный герой» Владимира Головнёва), семья («Скворечник» Екатерины Зиновьевой) или архитектурная фирма («Бюро» Пабло Рохаса). Некоторые близки к монтажной исторической хронике («Маленький факт» Полины Прибытковой и Максима Печерского), некоторые – к «научпопу» («Сталкер любимого города» Виктора Тихомирова и «Крест» Сергея Дебижева). Наиболее актуальным представляется кинорассказ Елизаветы Берновой о работниках военно-исторического памятника «форт Красная Горка» в Ленинградской области, которым приходится почти буквально воевать с московскими захватчиками, жаждущими построить на месте уникального сооружения элитный коттеджный посёлок. Жюри конкурса во главе с Алексеем Федорченко решило не присуждать главный приз, а выдать три поощрительных с учётом неизменного фестивального девиза «Прогноз на завтра»: спецприз за лучший дебют – «Скворечнику», особое упоминание «за проектирование нашего завтра» – героям «Бюро», а упоминание «за веру в себя, которая определяет наше общее завтра» – хранителям форта. Что именно проектируется и каким предполагается это сакраментальное «завтра», осталось столь же неведомым, как после краха коммунистической утопии.
Максим Стоянов в фильме «Филателия»
Игровой конкурс, если классифицировать фильмы по ментальности или этнической принадлежности постановщиков, включал одну казахскую картину – «Ласточку» Малики Мухамеджан (спецприз жюри «За уникальный киноязык и поэтическую визуализацию»), две якутские, «Легенды вечных снегов» Алексея Романова и «Моя девочка» Сергея Потапова, и девять российских картин. Если делить по жанрам, в соревновании участвовала одна лента, стилизованная под документальную («Ровесник» Фёдора Кудрявцева, получивший приз за лучший дебют), одна комедия – «Особенности национальной больницы» Станислава Светлова по сценарию Александра Рогожкина, победившие в общем зрительском голосовании, один фильм с воображаемым действием – «Затерянные» Романа Каримова (ему вручён приз президента фестиваля Сергея Урсуляка) и девять бытовых драм, иногда с налётом мистики и элементами триллера. В двух работах, «Правилах Филиппа» Романа Косова и «Филателии» Натальи Назаровой, главные герои – люди с ограниченными возможностями – юноша с синдромом Дауна и девушка с ДЦП, замечательно сыгранные Григорием Данишевским и Алиной Ходжевановой. Она и Максим Стоянов удостоились особого упоминания жюри «за пронзительный актёрский дуэт», а «Филателия», вызвавшая самые продолжительные аплодисменты публики, была признана лучшим фильмом игрового конкурса.