Политические элиты России: Вехи исторической эволюции. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2006. – 448 с. – (Политология России).
Оксана Викторовна Гаман-Голутвина, доктор политических наук, профессор престижнейших вузов (РАГС, МГИМО), не раз выступала на страницах «ЛГ» в качестве эксперта по проблемам, связанным с формированием и деятельностью российских элит. Представленная здесь работа, несмотря на то что написана в основном около двух лет назад, своего «высшего градуса» актуальности достигла именно сейчас, когда в России, согласно заверениям прежнего и вновь избранного президентов, как будто наметился курс на всеобщую модернизацию.
Основная мысль этой весьма серьёзной историко-социологической монографии: инновационное развитие страны имеет неоспоримые преимущества перед мобилизационным. По мнению учёного, в том и главная беда наших государства и общества, что мобилизации на протяжении многих веков авторитарные правители неизменно (или как минимум преимущественно) отдавали предпочтение. Конечно, это было связано с многочисленными опустошительными войнами, которые вела Россия, защищая и расширяя свои границы. Но не только войны служили причиной столь жёстких, обременительных, ресурсозатратных государственных мер.
Самодержавная, ничем и никем не ограниченная политическая власть российских верховных правителей уже по самой своей природе была предназначена для проведения реформ «сверху» (то бишь мобилизации) с использованием мощнейшей бюрократической машины и верноподданной элиты.
У Гаман-Голутвиной об этом сказано так:
«Если в условиях инновационного развития импульсы модернизации инициированы «снизу» и продиктованы внутренними экономическими потребностями, то в мобилизационной модели верховная власть выполняет функцию артикуляции целей развития и является инициатором модернизации, в то время как правящий слой выступает в качестве инструмента модернизации. Противостояние верховной власти как инициатора модернизации и правящего слоя, призванного быть инструментом, – ключевое внутриэлитное противоречие мобилизационной модели.
Подобная ситуация вынуждает верховную власть к мерам насилия над собственным «орудием», что обусловливает высокую степень внутриэлитной конфронтации в борьбе за властный приоритет: либо верховная власть репрессирует правящий слой (как это было при Иване Грозном, Петре I, Сталине), либо правящая среда свергает третирующую её верховную власть (дворцовые перевороты XVII – начала XIX в., смещение Н. Хрущёва в 1964 г.)».
Для характеристики же большинства носителей верховной власти в нашей стране автор монографии использует (и, видимо, справедливо) высказывание Ивана Солоневича:
«Русские цари были очень плохими поставщиками какого бы то ни было материала для легенд... Это был очень длинный ряд высокого качества средних людей. Инерция чудовищных пространств и чудовищной ответственности как бы сковывала их личные порывы, и, может быть, трудно найти в истории ещё один пример, где личная и по закону ничем не ограниченная власть так сурово отказывалась бы от личной политики и работала бы в рамках такого железного самоограничения. Менялись столицы, менялись династии, ломался социальный строй страны, возникали, падали, снова возникали, снова падали её враги, росла её территория, но задачи верховной власти оставались... теми же самыми. И они очень хорошо укладывались в формулировку: «Державный хозяин земли Русской».
Вывод, к которому ненавязчиво подводит Оксана Викторовна своих читателей (апеллируя, по-видимому, прежде всего к той самой верховной власти), понятен: для инновационного развития России необходимы расширение экономических и политических свобод её граждан (демократизация общества), ослабление тотального бюрократического пресса, разумная и эффективная налоговая система и прочее из разряда того, что позволяет передовым странам быть таковыми, а отстающих обрекает на дальнейшую деградацию.
Разумеется, с таким выводом у нас согласится далеко не каждый (у России, мол, свой особый путь), однако для убедительного выражения подобного несогласия книгу Гаман-Голутвиной прочитать всё же стоит...