2816 художников показали Россию
На фоне компьютеризации, глобализации и прочих достижений цивилизации серьёзное искусство вдруг оказалось вынужденным заново доказывать свою ценность. И живопись не исключение, ей даже в чём-то сложнее пришлось. Если в дофотографическую эру художник был единственным, кто мог запечатлеть прекрасный пейзаж или сохранить на холсте облик пленительной красавицы, то теперь пейзажи и портреты создаются одним нажатием кнопки.
Так в чём же теперь её, живописи, роль? Чем она так важна? Понятно, что для нынче богатого человека портрет, написанный художником, а не фотографический, – вещь статусная, то есть не всякому доступная, а картина кого-то из старых мастеров – выгодное капиталовложение. Но мы не о причудах богатых, а о самом искусстве, прокладывающем себе путь среди многочисленных искушений.
Поводом для размышления и кладезем примеров стала прошедшая в ЦДХ выставка «Россия ХI» – финальный этап крупнейшего проекта Союза художников России, в рамках которого в течение 2008 года во всех федеральных округах страны проведены промежуточные масштабные художественные смотры, о которых не раз писала «ЛГ». Всего в заключительную экспозицию было отобрано почти шесть тысяч произведений 2816 авторов из всех республик, областей и краёв России. Представлены были все виды изобразительного искусства – живопись (860 авторов, более 2000 произведений), скульптура (250 авторов, 380 работ), графика (562 автора, 1195 произведений), 
декоративно-прикладное искусство (340 авторов, 580 работ), иконопись, традиционные искусства и ремёсла, плакаты, сценография и многое другое. Один из разделов представлял избранные труды российских искусствоведов, изданные за последние 5 лет.
Тенденция бросалась в глаза сразу: современный город почти не рисуют. Видать, не вдохновляет. «Долина Июса. Подкамень» А. Клюева (Красноярск), «Тёплая осень» В. Ельчаникова (Смоленск), «Облако» И. Орлова (Москва) и многочисленные картины других художников являли зрителю милые сельские просторы, где небосвод могут заслонять только горы и большие деревья, а отнюдь не многоэтажки. Люди на портретах далеки от героев глянцевых обложек. Много сюжетов, связанных с духовной тематикой, на этом пути художника всегда подстерегает опасность перестараться по части сусальности и благостности, но несколько работ показались весьма выразительными, например «Великое возрождение» В. Кокурина (Владимир), «У Сысоя» А. Косничева (Москва).
Было немало примеров того, что академическая живопись успешно пользуется приёмами из арсенала авангардистов и в сочетании с хорошей классической школой это даёт весьма интересные результаты.
Выставка, вне всяких сомнений, стала важным событием в культурной жизни Москвы и всей России. Пожалуй, единственное, чего там не хватало, так это картины, которая была бы таким же событием в рамках самой выставки. Такой, чтобы люди толпились вокруг неё постоянно, отчётливо выделяя её среди прочих, яростно спорили или молча созерцали, пытаясь понять, что же выразил на полотне художник и как ему это удалось.
Понятно, что на столь представительной выставке выделиться очень нелегко – ведь для неё отбирали лучшие работы отнюдь не худших живописцев. И общий уровень был весьма и весьма высок, что радует.
Но жаль, что давно позабыта практика «художник такой-то выставил там-то свою новую картину». Одну! А ведь было… И тогда общественное мнение являло себя в самом положительном для развития искусства виде – обсуждали, хвалили, ругали, собратья-соперники соображали, как превзойти. Тут не закостенеешь, даже если захочешь, а с другой стороны, поневоле будешь относиться к создаваемому полотну очень серьёзно. Выставки одной картины происходят сейчас время от времени, но, как правило, на них экспонируются произведения классиков. Владеет некий музей или галерея старинной картиной, случился юбилей автора – вот и повод выставить жемчужину коллекции. Затея достойная, но как бы хотелось вернуть событийную значимость картине современной! Хотя бы для того, чтобы напомнить: современным искусством имеет право называться произведение, созданное сейчас, и оно совсем не обязательно должно быть инсталляцией из ржавых консервных банок.
Конечно, делать ставку на штучный товар наши галеристы пока не привыкли. Современность приучила к стрельбе очередями. Если книга, то подавай целую серию, если живопись – так непременно сразу выставка. И на этом фоне всё отчётливее даёт о себе знать тоска по событийности бытия. Слишком много всего происходит, не успели осмыслить – стирается, вытесняется, забывается. И какой прекрасный повод остановиться, оглянуться, задуматься о важном, приподняться над суетой повседневности появился бы у ценителей живописи, если бы удалось вернуть картине статус события. И всему искусству в целом это пошло бы на пользу, как и любое другое действие, напоминающее о том, что картина, книга, музыкальное произведение – не только и не столько товар.
Времена-то меняются, но вдохновенное ремесло живописца – именно так, на грани ремесла и вдохновения, существует он – не слишком изменилось за столетия. И сто, и двести, и триста лет назад художник точно так же зависел от того, удастся ли найти покупателя для картины. И один писал много и быстро, а другой полжизни трудился над одним полотном. Так что здесь списать всё на тлетворное влияние суетной современности не удастся. Арт-бизнес и раньше существовал, и значимость художника не раз определялась современниками «только одним способом – по успеху», как писал в романе «Луна и грош» Сомерсет Моэм. Другой вопрос, что время многое расставило по своим местам, но даже ему не всегда бывает под силу развеять искусствоведческие мифы. А сейчас, когда реклама определяет если не всё, то многое, картина реальности ещё более искажается, без ориентиров просто не обойтись. И всякий повод напомнить о них ценен, будь то целая грандиозная выставка или новая картина талантливого художника.