Марина Литаврина. Яворская, беззаконная комета. – М.: МИК, 2008. – 400 с.: ил.
История русского театра рубежа XIX–XX веков изобилует персонажами, ни творческая, ни личная жизнь которых не укладывается в узкие рамки однозначных оценок. Но однозначность удобна, а потому живуча. За Лидией Яворской, премьершей театров Корша и Суворина, хозяйкой петербургского Нового театра, на долгие десятилетия закрепилась слава самой скандальной «театральной дивы» этой эпохи. Имя её стало нарицательным. Сравнение с Яворской для любой актрисы становилось несмываемым пятном на репутации, а иногда могло и стоить карьеры. Но когда одни её втаптывали в грязь, другие с не меньшим пылом возносили до небес. Её сравнивали с Сарой Бернар в те времена, когда великая француженка вовсе не являлась эталоном для русской сцены.
Искусствовед Марина Литаврина предприняла попытку разобраться, насколько эта весьма сомнительных свойств слава была заслужена. Выходу этой книги – первой фундаментальной биографии актрисы – предшествовали восемь лет напряжённых поисков в российских и британских архивах: последние годы жизни Яворская провела в Англии.
Надо отдать должное автору. Марина Литаврина не стала брать на себя роль «адвоката» актрисы. Не ограничилась она и чисто театроведческими изысканиями, имеющими самостоятельную ценность, ибо восполняют пробелы как в истории отечественного театра, так и в истории русско-британских культурных связей, коих и там и там немало. Она сделала большее – постаралась вскрыть психологическую канву, по которой время и обстоятельства вышили столь причудливую судьбу.
Лидия Гюббенет (Яворской она стала в первом браке и оставила эту фамилию в качестве сценического псевдонима, не изменив ему и в те времена, когда стала зваться княгиней Барятинской) от природы была наделена яркой внешностью, умом и хоть и скромным, но всё-таки талантом. Она свято верила в то, что в театре не должно быть места обыденности. Зритель отправляется туда в поисках утраченного рая. Он не хочет видеть на подмостках земную женщину. Ему нужна богиня. Прекрасная и недоступная. И значительная часть публики была готова молиться этой богине – Яворская знала, чем тронуть зрительское сердце.
Однако сцена была для неё не столько храмом, сколько ареной, где женщина может проявить ту власть, в которой мужчина отказывает ей в обычной жизни. Настоящая хищница, она не упускала случая продемонстрировать обществу очередную свою добычу. Кружить головы талантливым мужчинам, – а среди тех, кто восхищался ею, были Чехов и Репин, Дюма-сын и Генри Джеймс, Герберт Уэллс и Бернард Шоу, – таково, вероятно, было её истинное призвание. Ибо театр для неё был своеобразной игрой с огнём. Она позволяла себе опаздывать на репетиции, дерзить режиссёрам, закатывать истерики антрепренёрам и третировать партнёров по сцене. Добавьте к этому весьма странные и запутанные взаимоотношения Яворской с переводчицей Татьяной Львовной Щепкиной-Куперник и скандал, разгоревшийся в 1900 году в связи с постановкой в театре Суворина более чем провокационной пьесы «Контрабандисты», и вы поймёте, что при исследовании этой перенасыщенной событиями биографии для отделения истины от вымысла автору буквально требовался скальпель хирурга: столь тонка была грань, отделяющая одно от другого.
«Яворская хотела в русском театре ролей и славы больших, чем стоила по объёму и содержанию своего таланта… и получила славу меньшую, чем заслуживала» – таков вердикт известного театрального критика Николая Эфроса.
Безусловно, книга эта будет интересна всем, кого волнует история русского театра. Но вот кто получил бы от неё максимальную пользу – так это юные особы, бредящие актёрской карьерой. Увы, они таких книг в большинстве своём не читают. И совершенно напрасно.