«Экс-Лицей» – самый «долгоиграющий» литературный клуб Петербурга. За минувшие четверть века практически беспрерывной деятельности на его площадке выступили сотни авторов, в том числе лауреаты разнообразных престижнейших премий. И редко кому из них удавалось увернуться от каверзных вопросов, а то и язвительных шуточек постоянного ведущего XL Евгения Антипова (на фото). Сегодня он гость «Литературной газеты».
– Евгений, как всё начиналось? Кто стоял у истоков клуба? Менялись ли его площадки, кураторы, форматы, названия?
– Клуб возник в конце 90-х, в эпоху, когда весь литературный процесс Петербурга держался на энергии энтузиастов, ведь с закатом СССР прекратили существование ЛИТО, которые уповали на государство. Сначала базировался он при издательстве «Лицей», что на Фонтанке: заседания проходили в зале с колоннами. Инициатором создания клуба была Лариса Березовчук, доктор философских наук. Вернее, она была тогда докторантом и, выходя на защиту, передала клуб мне. После чего помещениями издательства завладел банк. «После» не значит «вследствие», и мы, полагая, что бросать такое начинание будет равно капитуляции перед врагами культуры, переименовали клуб в «Экс-Лицей» (XL) и перебрались в библиотеку Л. Толстого на 6-й линии Васильевского острова. С названием XL мы существуем последние 25 лет. На данный момент это самый древний клуб нашего города. А я, стало быть, патриарх.
Руководя клубом, довольно скоро я понял, что часть патриарших функций надлежит делегировать ответственному лицу – например, составление календаря и формирование списка авторов для выступления. Идеальной кандидатурой стала Галина Илюхина – отличный литератор и организатор. Сегодня она автор ряда самостоятельных проектов, включая «Соснора/фест» (один фестиваль «Петербургские мосты», который мы с Галей и группой отчаянных поэтов создавали, чего стоит – тут размах вообще международный). В качестве сокуратора Галина сотрудничала с XL лет десять, мы уверенно вышли на городской уровень – с нами стали взаимодействовать и Молодёжный комитет Смольного, и союзы писателей, мы стали мелькать на ТВ.
Но тут надо бы добавить, что люди, вовлечённые в творческий процесс, бывают разными. И, как оказалось, некоторые плохо ориентируются в пространстве и не справляются с унитазом, особенно если выпивши. В общем, один из унитазов толстовской библиотеки оказался разбитым вдребезги. Мы вскладчину купили новый – он был прекрасен, тем не менее пришлось переместиться в библиотеку Маяковского, что на родной Фонтанке. А функции сокуратора некоторое время спустя стал выполнять Саша Либуркин – писатель, человек дотошный в вопросах литературы и литературной жизни. Благодаря его интернет-связям в клуб потянулись поэты из самых разных городов страны – видимо, клуб наработал серьёзный статус. Возможно, интригует и сам наш формат, предусматривающий не только выступление автора, но и полемику различной амплитуды – о творчестве автора, о творчестве вообще, об эстетической и прочей позиции. Диспут с участием присутствующих только приветствуется…
Тем не менее рейтинги клуба не являются гарантией бессмертия: в определённый неожиданный для нас момент без объявления войны нас из библиотеки Маяковского изгнали. В данном случае виноватым оказался я. Точнее, моё опубликованное эссе о Льве, так сказать, Толстом. В нём я имел неаккуратность недоумевать по поводу гражданской позиции писателя и степени его таланта. И хотя в защиту клуба выступили писательские союзы и литературные организации города, всё было тщетным: подобные размышления оказались в принципе несовместимы с пребыванием в стенах библиотеки.
Потом пару месяцев мы существовали в филиале библиотеки Лермонтова, что на Гороховой улице. Директор – девушка, покрытая татуировками, – нас упразднила плавно, причин, впрочем, не объяснив. Ещё несколько заседаний удалось провести в Доме журналиста на Невском, там было всё стерильно и чинно, однако директор Дома – тоже женщина, но уже немолодая – великолепно инсценировала истерику на ровном месте, после которой мы перебрались в Дом писателя, где суждения позволительны, если аргументированны.
– Бурные дискуссии – обычное дело для клуба. Не уводят ли они участников порой слишком далеко от литературы?
– Вообще-то писатель традиционно считается инженером душ, солью земли русской и ещё чем-то. Поэту, как существу эмоциональному, глаголющему правду со всей энергией души, читатель верит с особым усердием. А вот интеллектуально-культурный уровень поэта не всегда соответствует его статусу глашатая. Эрудиция среднестатистического поэта среднестатистическая. Особенно в вопросах истории. А она, история, в одни времена корректировалась в одном направлении, в другие времена – в другом. В результате – информационный хаос и неспособность идентифицировать жизнь реальную. Вот и дискутируем. Далеко это от вопросов литературы?
– Из каких городов (а возможно, и стран) приезжали литераторы, чтобы выступить в XL?
– Чаще всего это москвичи. Сам я однажды выступал в московском «Библио-Глобусе», но там было конкретное приглашение, да и отказаться не мог. Это я к тому, что, наблюдая который год поток визитёров из разных городов страны, мне всё равно кажется непостижимой способность поэтов совершать значительные порой переезды для выступления в XL. Были у нас авторы из Донбасса, из Киева, из Прибалтики и даже из Сибири. Вообще, в клубе выступило несколько сот поэтов, в том числе и самые знаковые на сегодняшний момент. «Экс-Лицей» стал не просто диспут-клубом, а чем-то вроде музея под открытым небом, местом историческим по всем критериям.
– Знаю, что клуб выпускал когда-то коллективный сборник участников, а также поэтические книги отдельных авторов в серии «Библиотека клуба XL». Планируется ли подобная издательская деятельность и впредь?
– Да, первый сборник авторов XL увидел свет к его, клуба, десятилетию. Выпущен той самой библиотекой Маяковского. Теперь этот сборник – реальное доказательство участия библиотеки в созидательном литературно-историческом процессе. Книги были изданы при меценатском участии Вячеслава Заренкова, как и другие, которых в десятки, а то и в сотни раз больше.
Я был убеждён, что у XL в этом вопросе приоритет, однако недавно обнаружил, что соседние клубы издают книги чаще и толще. Единственное, что утешает, – уровень стихов. В этом смысле, полагаю, XL уверенно держит пальму первенства. Так что продолжать планируем, поскольку видим в этом свою миссию. Люди, сочувствующие такой миссии, есть. В этом проявляется загадочное свойство России, о котором так долго говорили богословы и философы.
К слову, о меценатстве. В ближайшем будущем, я убеждён, имя Заренкова зазвучит и в чисто литературном контексте. Ведь его жизненный багаж таков, что потянет на эпопею в духе «Вечного зова» или «Теней, исчезающих в полдень». А фактор биографии мы в дискуссиях о литературе затрагиваем часто, причём как фактор системообразующий.
– Давай поговорим немного о тебе как о бессменном ведущем клуба на протяжении уже 25 лет. За этот период какие книги выходили у тебя, какими премиями обрастал (знаю, что не миновала тебя награда «Русского Гофмана»), какие планы на будущее?
– За четверть века руководства XL сотни авторов были опрошены мною с пристрастием. Правда, их зачастую удавалось разглядеть только в профиль, поскольку приходилось сидеть рядом с ними, лицами в зал. Книг за отчётный период выпущено у меня с десяток, публикаций – за сотню. Хотя публиковаться начал ещё с советских времён, то есть задолго до XL. Недавно узнал, что моя книга эссеистики рекомендована студентам искусствоведческих факультетов. Премии, дипломы – всё есть. Есть и «Русский Гофман». Но тут дело вот в чём: существую-то я в нескольких творческих ипостасях. И в этой связи получается следующее: вот «Русский Гофман» – премия литературная. А писал-то я о коллизиях истории! В редакции журнала «Нева», где опубликовал скандальную – как оказалось – статью про Пушкина, ко мне подошёл журналист из «Питербука» и сообщил, что большой поклонник моей живописи. На выставке в Союзе художников подошла женщина и, уточнив, я ли это, сообщила, что является поклонницей моей прозы. В Союзе композиторов на сугубо кулуарном мероприятии молодой человек оказался поклонником моих стихов. Кто-то просит автограф, кто-то в «Лавке писателей» хочет со мной сфотографироваться, а я – пожалуйста. Только не знаю, в каком качестве. Буквально вчера был на рок-концерте, так со мной там здоровались аж рок-музыканты, что совсем как-то странно. А человек-то я тихий и даже застенчивый. Почти скромный. Правда, никто в это не верит. Так что планы у меня – продолжать в том же духе.
Беседу вела
Юлия Медведева