Рассуждения Владимира Ермакова («Синдром Фирса. Можно ли «выдавить из себя раба», «ЛГ», № 8), без сомнения, интересны и поучительны, но неполны. Жаль, что автор не пытается расположить иерархично такие понятия, как ЗАКОН, СОВЕСТЬ, ОБЫЧАЙ, МИЛОСЕРДИЕ. Да, в России «тёмная крестьянская масса веками жила вне закона», но тогда как же сохранялись
народ и государство?
Автор наполняет свой стакан ровно наполовину; при другом угле зрения его аргументы обосновывают противоположные тезисы, например: «Поколение за поколением проживало жизнь не по собственной воле, питая своей безропотностью державную силу и славу». Так были же сила и слава!
«Гражданское общество» – очень сегодня популярная идея пишущих и говорящих. Но вспомним: где были гражданские общества европейских стран, когда по их столицам победно разгуливали гитлеровцы? Почему всё так быстро у них прогнулось?
Разгадка высказывания Ермакова содержится в неожиданном заключении статьи, где он говорит о боязни собственной слабости перед сильной властью. Здесь уместно вспомнить о Чехове, который выдавливал раба по крайней мере из себя, а автор статьи хочет освободить от синдрома Фирса «каждого порядочного человека». (Кстати, а самого Фирса спрашивали, каково ему было лакеем? Ведь человек благополучно дожил до такого почтенного возраста.)
Нет, интеллигенция неисправима. Самокопание – это её родимый и безусловный комплекс-рефлекс. Впрочем, «если завтра война, если завтра в поход», такие люди выйдут первыми. И слава богу.
Лозунг о приоритете прав человека звучит очень гуманно, пока спокойно не поразмышляешь о нём. Да, человек безусловно ценен. Это бесспорно. Но есть, оказывается, ещё большая ценность, чем права и даже жизнь человека, – это права и жизнь народа. Цена жизни отдельного человека измерима – она меньше жизни сообщества: племени, народа. Отважные люди стойко защищают свой народ и гибнут при этом. Это было в нашей истории, как, впрочем, везде; и благодаря усилиям героев страна живёт тысячу лет. Редко «Я», чаще было «МЫ», т.е. народ. Это гениально увидел Лев Толстой, создав образ Платона Каратаева. «Мне за народ очень помереть хочется», – говорит герой Николая Лескова. Народ России не погибнет и не иссякнет, потому что не иссякнут его герои. Можно сказать сильнее: Россия создана героями.
Можно утверждать, что народ и территория являются сверхценностями, наличие их придаёт стране уважение и гордое звание сверхдержавы. Из стремления защитить себя и своё россияне во все века подвергали свою жизнь опасности, проявляя отвагу и мужество, а если нужно было – хитрость, коварство и жестокость, превосходя и в этом своих врагов. И перед подвигом их нужно преклоняться. И когда стоял вопрос выживаемости, страна отдавала и жертвовала или то, или другое, принося жестокую плату своим народом или территорией.
Теперь человеческий ресурс России трагически уменьшился; остаётся большим ресурс территориальный. И если положить на одну чашу весов приобретённую недавно свободу, а на другую – утраченные миллионы жизней граждан и попросить не смертно-маргинальных, а Всевышнего Судью сопоставить это, как он решит?
Я не хочу свободы, у меня её достаточно было и есть. Я хочу мира. И если жёстко развести понятия, то из двух: свободная личность или сильное государство – следует предпочесть второе. Ведь по-крупному в бескрайних российских просторах всегда можно было найти хорошее местечко – свободное от власти, – воплощая формулу: права личности прямо пропорциональны размеру территории и обратно пропорциональны власти государства.
И ещё. Не нужно горевать о том, что в истории России чего-то не было, что-то произошло не вовремя или вообще не произошло. Это наивно. В любом историческом факте нужно видеть глубинный смысл – это будет мудрым и в то же время диалектическим подходом!
, учитель, ЮГРА
В следующем номере «ЛГ» полемику, начатую статьёй Владимира Ермакова «Синдром Фирса. Можно ли «выдавить из себя раба», завершит наш постоянный автор, известный критик Лев Аннинский.