Павел Селуков. Добыть Тарковского. Неинтеллигентные рассказы. – М.: Издательство «АСТ», Редакция Елены Шубиной, 2020. – 352 с. – 1000 экз.
Сборник рассказов пермского прозаика Павла Селукова оставляет сильное впечатление. Повествуя о буднях жителей неблагополучных районов родного города в период девяностых – начала нулевых, автор не просто ведёт своего читателя в глубины Пролетарки и Мотовилихи, а заставляет погрузиться в тёмные колодцы первобытных человеческих страхов.
Вадик и Сашка из рассказа «Конфетки», открывающего первый раздел книги, решают уйти из дома: «Вадик леску с оснасткой взял. Сашка ножик и спички. Еды на три дня. Благодать и душевное равновесие. А на кладбище не были оба. Недетское это место. Кресты тянутся, надгробия. Лабиринты почерневших оградок. Тень такая от деревьев. Призраки, вурдалаки. Мало ли… Мимо хотели пройти. Не прошли. Прямо, оно неизвестно что, а направо кладбище. Зайдём? Айда! Вдвоём не так страшно». Друзья договариваются дождаться ночи и проверить, выбираются ли мертвецы из могил, чтобы съесть конфеты, которые принято оставлять на кладбище. «Оба лежали, молчали и боялись. И не отрывали глаз от старой могилы. Полчаса прошло. Или час. Или десять минут. Когда страшно, перестаёшь чувствовать время. В этом суть страха. Всё перестаёшь чувствовать, кроме него».
Тему страха, инстинктивного, неосознаваемого, автор поднимает и в рассказе «Тристана и Ланселот». «На даче всё произошло. Мне двенадцать лет было. Родители к друзьям в гости приехали и меня с собой взяли. У друзей дети – мой ровесник Коля и одиннадцатилетка Женя. А дача на холме. У меня ятаган из отцовской лыжи. Коля с польским палашом из берёзы бегает. Он – сэр Гавейн. Я – Ланселот Озёрный. Женю мы в Гвиневеры хотели определить, но она не определилась. Нашла палку и полезла в рыцари. Мы её Тристаной назвали», – читаем в начале произведения.
Ятаган из отцовской лыжи встречается также в рассказе «Подкова». Его герой приезжает к отцу отомстить за сестру, но внезапно в памяти всплывают трогательные и тёплые моменты: «Хотел вспомнить всё дерьмо, которое он мне сделал. А вспомнил ятаган и чайку отпущенную. Хороший был ятаган. Головы у подсолнухов так и летели. Вжих-вжих!»
Однако кульминация «Тристаны и Ланселота» трагична: дети замечают, что им навстречу движется шаровая молния. Главный герой отчётливо понимает, что должен сделать: «Я сразу смекнул, что мне надо на молнию бежать, и тогда я спасу Тристану. Просто побежать на молнию и всё. Любой справится. Метнуться и сгореть. Сразу, пока не побежала Тристана. Без моральной подготовки. Как на дзот». Но не хватает решимости: «Не сдюжил. Начал с силами собираться. С родителями мысленно прощаться. Так себя жалко стало, позор просто. Периферией Тристану поймал. Ринулась. Шаровая в спину ударила. Взрыв. Светом накрыло, а потом тьмой. Дом загорелся. Родители нас с Колей вытащили. И Тристану вытащили. Только она уже умерла». Повзрослев, этой детской трусости персонаж не прощает себе: «Что бы я ни написал, кого бы ни спас, как бы ни жил – ад неминуем. Делами не искупить, в Оптиной пустыни не отмолить, кровью Христовой не отмыть». И во время грозы подолгу сидит у открытого окна.
Трусость, повлёкшая за собой трагедию, легла и в основу сюжета рассказа «Заячья кровь». Его персонажи Паша и Ангелина, пройдя бесплатную реабилитацию в баптистском центре, шабашат на стройке. У них появляется маленькая мечта – сходить на пикник на речку Мулянку. Но за Ангелиной приходят «два здоровенных мужика», заявив, что девушка «кинула» их на наркотики. Паша точно знает, как поступить, но бездействует: «Стоял и смотрел, как она с мужиками уходит. Внутри кто-то верещал: «Гаси их, Паша! Догоняй и гаси!» А я слушал и не догонял. И не гасил. Какая-то отстранённость на меня напала. Оцепенение». Этот рассказ – из второго раздела книги. В нём интенсивность страха нарастает, а сюжеты становятся жёстче и бескомпромисснее.
Проза Селукова вызывает острые и сложные эмоции. Она близка к публицистике, в ней много правды, порой обескураживающей, присутствует ненормативная лексика. Герои часто обречены, но даже в самых безнадёжных ситуациях они стремятся найти выход.