Для провинции самая сильная головная боль – пустота, зеро… Отсутствие родового гнезда в истории земли. Тут никогда ничего не было (восклицал я мальчишкой), ну почему всё интересное в Париже! Там мушкетёры – Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян! Там горбун Квазимодо сбросил с собора Парижской Богоматери злого монаха, который тоже влюбился в цыганку. А у нас…
Ответом на этот молчаливый вопрос стала вся жизнь замечательного культуртрегера, профессора Пермского университета, зав. кафедрой журналистики и массовых коммуникаций на филологическом факультете и прочее и прочее Владимира Абашева.
О, Перми наконец повезло.
Что он сделал?
Он, обожая великий роман «Доктор Живаго» и его автора Бориса Пастернака, затопил живой аурой событий хмурый плацдарм уральского города белых ночей. Отныне здесь навсегда поселились и герои романа, и он сам, и его сны и дома… Напомню: в канун революции 1917-го и в тени грянувшей Первой мировой войны молодой никому не известный ещё человек приехал из Москвы на Урал, где весну и начало лета провёл в доме управляющего химического завода Бориса Збарского в посёлке Всеволодо-Вильва, увлёкся его супругой, там же смог снова оседлать коня после падения из седла, там же разглядел красоту Перми на берегу уральского Стикса и позже написал на этом черновике черты иного города и назвал тот мистический и документальный город – Юрятин.
А Абашев превратил его в реальность!
Трудно перечислить всё, что было сделано практически в одиночку нашим рациональным безумцем… Восстановлен дом, где жил Пастернак, поставлен обаятельный памятник поэту наискосок от товарища Ленина в театральном сквере, написаны десятки блестящих исследований, книг. Среди них моя любимица – «В поисках Юрятина», где упомянули мою школу… А ещё фонд «Юрятин», созданный для укрепления фундамента филологических штудий, а ещё издательство… Стоп! Для того чтобы было понятно, с какой фанатичной тщательностью подходит к делу Абашев, вспомню только один пример (чему сам был свидетелем). Группа знатоков Пастернака приехала в Пермь и отправилась автобусом по прекрасному серпантину на север, к точке рождения феномена. Так вот, зная нравы «Растеряевой улицы», Абашев, а с ним группа студентов выехали на два часа раньше и очистили самые живописные точки обзора от раскиданных хамски бутылок для воды или пивка, от пузатых пакетов и прочего беспечного мусора наших сограждан! Тут мы «французы»: после нас хоть потоп (всё равно пара пустых стекляшек и пузырей пролезли в эту щель).
Мы же, гости, были потрясены панорамами Урала.
Какая земля нам подарена свыше…
Вот суть его действа – врачевание пейзажа, излечение души красотой высоты и быстротой исторических рифм, заселение зеро судьбами.
Абашев мимоходом поддержал и мои завиральные проекты – вот хотя бы поставить в городе колонну в честь шотландца Мурчисона, который ввёл в мировую летопись геологии Пермский период, или соорудить монумент поллитровке, которую воспел Че Гевара в своей инструкции для коктейля в честь Молотова, или вспомнить трёх сестёр Чехова (место действия происходит в городе типа Перми, написал классик Горькому) и рисовать лазерным лучом в облаках тоскливый рефрен: «В Москву, в Москву, в Москву».
Пока ничего из этих мечтаний не вышло.
Но… Вот шарю панорамой «Гугла» по городу, лечу мимо места, где когда-то стоял мой домишко, спускаюсь к Университетскому городку… Ба, что за фигура! У входа в старинный корпус – бюст незнакомца. Пишу Володе: «Дорогой, кто это?»
А это наш великий просветитель Михаил Сперанский – был когда-то сослан в наш край… Вот наш горький жребий – прирастать не только силой Сибири, но и силушкой ссыльных гениев.
Но жанр поздравления торопит перо.
Как же встречает свой юбилей наш герой?
Он занят новым укреплением почвы провинции, а именно: исследует знаменитый пермский звериный стиль, феномен древнего края (VII век до н.э., время рождения Рима), слышит звериный рёв тотема – я про медведя, сторожит глазомером полёт совы (или филина) – той самой птицы, о которой сказал Гегель, что, вылетая ночами, она видит чертог мудрости.
Пожелаем славному юбиляру полёта во славу Перми.
Лети выше и дальше, дорогой друг!
Р.S. Володя, вытащи наконец на свет гениальный памятник нашему земляку Сергею Дягилеву работы Эрнста Неизвестного, что абсурдно торчит внутри гимназии на Сибирской, в концертном зале! у рояля! на том шатком основании, что-де это раньше был родовой особняк Дягилевых.