Марина КУДИМОВА
Скандальное сопровождение любой нашей литературной премии давно стало недоброй традицией. Заковыристый регламент, в котором без популярной русской ёмкости не разберёшься, необъяснимо многоуровневый и при этом крайне однобокий отбор произведений согласию в товарищах премируемых не способствуют. А от читателя все эти кормушки изначально равноудалены.
Прохоровская премия НОС исключением не стала. И, как уже не раз бывало на других турнирах, так и не разобрались. Набравшая больше всех баллов «История болезни» Ирины Ясиной со свистом пролетела мимо НОСа, притом что, по собственному признанию, книгу лоббировали оба соучредителя – и брат, и сестра Прохоровы. Премию получила повесть музыковеда Игоря Вишневецкого «Ленинград», по которой уже собираются снимать фильм. Интервьюер М. Шиянов одним из вопросов достаточно полно обозначил жанровый вектор «Ленинграда»: «…смонтированный из реальных документов, фрагментов чужих текстов, описаний воображаемой музыки и реально существовавших фотоснимков по своей структуре больше напоминает современные интерактивные книги, чем классический русский роман».
Ясина откомментировала решение: «У меня 4 балла, а у двух ближайших «преследователей» – по три. Ан нет, выслушала в абсолютно холодном помещении длинные, заумные и бессодержательные речи господ литературных экспертов в жёлтых штанах о том, что простота моего текста – ещё не признак хорошей прозы…» Достойно ответила автор «Истории болезни» и на оправдания председателя жюри и теоретика постмодернизма М. Липовецкого: «…видимо, достаточно унизительная форма вашего финала подходит для равнодушных постмодернистов, но не для меня». Воистину так!
И, хотя НОС по одному из вариантов расшифровывается как «новая социальность», а книга И. Ясиной посвящена перипетиям борьбы со страшным недугом, меня не удивляет её поражение. Вывод из всего происшедшего сама Ирина сделала единственно верный: «Посмеялась над собой – в чужую тусу не суйся!» Ещё менее удивительно, что вне поля зрения судейской коллегии осталась, например, другая книга о блокаде – настоящий, полновесный, а не «смонтированный» из чужих текстов роман Вадима Михайлова «Город Лукашов». Такие, как Михайлов, этой «тусе» заведомо не только не по сердцу, а и просто не по зубам. Да и отслеживают они в книжно-журнальной текучке только «своих», проверенных бойцов невидимого денежного фронта.
Поразительно другое. Наблюдая скандал за скандалом, изредка даже разоблачая механику вбросов и фальсификаций, так называемая литературная общественность не выходит отчего-то манифестировать ни на Болотную, ни к Политехническому, по лестнице которого инвалид-колясочник И. Ясина взбиралась в нетопленый зал. Не создаются лиги протестных читателей, не слышно о широкомасштабном движении «За честные премии». Никто не требует отставки экспертов, председателей жюри и отмены результатов голосования, установки веб-камер и прозрачных урн, рассадки независимых наблюдателей за банкетными столами, где под севрюжину с хреном решают, кому «дать мильён» за лучшее надругательство над словесностью.
Конечно, литературные премии у нас частные, и влезть со стороны туда никому не позволят. Да и читателей у премированных книг настолько мало, что не заполнят они не только Болотную площадь, а даже вагон метро. Но литература-то пока никем не приватизирована. И все, кто её не предал, рано или поздно соберутся вместе и придумают, как вывести премиальную братву из засады.