Уезжая, европейцы знали, что оставляют кромешный ужас: гостиницы, клубы, посольства, наводнённые беженцами народности тутси, которые умоляли их о помощи. Но белые люди ушли, вполне отдавая отчёт в своих действиях и успокаивая себя тем, что ничего не могут поделать. «Мы услышали стрельбу сразу после того, как ушли оттуда» – таковы обычные воспоминания эвакуированных. Было сделано и нечто худшее: не увеличена, но резко – в разы – сокращена численность миссии ООН в Руанде. Вместо нескольких тысяч человек к концу апреля их осталось не более пятисот.
В эти самые дни НАТО наносило уже на Европейском континенте авиаудары по городу Горажде, стремясь заставить армию боснийских сербов отвести бронетранспортёры и артиллерию. В те же самые дни Совет Безопасности ООН требовал восстановить демократию на Гаити и вернуть изгнанного президента Аристида. Но никому за пределами Африки не было дела до Руанды, где убили председателя правительства и ряд других руководящих фигур и где временное правительство попустительствовало самому интенсивному геноциду в истории. Ни у кого не было «национальных интересов» в Руанде: американские политики говорили об этом откровенно.
Книга Игоря Кривушина – первое на русском языке комплексное аналитическое исследование ужасного преступления, которое продолжалось два месяца, прежде чем Запад официально утвердился во мнении, что его необходимо считать геноцидом. А значит, необходимо реагировать. Но как? Пентагон отметал даже предложения глушить сигналы СТМК – «свободного телерадио», которое стало рупором убийц, разжигая ненависть к тутси, представляя их недочеловеками, тараканами, уверяя, что опасны даже дети тутси. Но хотя СТМК доходила до того, что называла в прямом эфире имена и номера автомобилей потенциальных жертв, в Пентагоне заявили, что «людей убивает не радио» и что США не могут поступиться принципом свободы слова. Франция ещё полтора месяца после начала резни поставляла в Руанду оружие. И никто не был готов возложить ответственность за происходящее непосредственно на правительство Руанды, регулярные дипломатические сношения с которым приобрели сюрреалистический характер.
Всё это сегодня кажется страшным сном – в современной Руанде сами термины «хуту» и «тутси» находятся под запретом, обо всём решено забыть, чтобы «начать с чистого листа», «смотреть в будущее». Но подробное исследование Кривушина показывает, что ничего не забыто. И нет ничего такого, что не могло бы повториться снова.