Вероника Шелленберг
Родилась в 1972 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького. Лауреат литературных премий: областной молодёжной им. Ф.М. Достоевского, за заслуги в развитии культуры и искусства им. Л.Н. Мартынова, за большой вклад в развитие литературы Сибири им. Н.Я. Самохина, сибирской им. Леонида Мерзликина; Международного литературного конкурса «Детское время»; Всероссийского конкурса им. Игнатия Рождественского и др. Дипломант Всероссийского литературного конкурса им. В.П. Астафьева, Международного литературного тургеневского конкурса «Бежин луг» и др. Автор десяти стихотворных сборников и повести «Кара-Ак-Таш». Публиковалась в журналах и альманахах: «Арион», «Москва», «Дети Ра», «Сибирские огни», «После 12», «Урал», «День и ночь», «Огни Кузбасса», «Под часами», «Мурзилка», «Неизвестная Сибирь», «Гостиный двор», «Складчина», «Голоса Сибири» и др. Член Союза российских писателей. С 2017 года председатель Омского регионального отделения СРП и главный редактор альманаха «Складчина». С 2011 года организатор и руководитель ежегодного регионального литературного семинара «ПарОм» (Омск). Живёт в Омске.
* * *
Мёртвое дерево над рекой
Четверть века стоит.
Как же хрупок его покой
И непригляден вид!
Всё меньше веток, всё больше мха,
И птица не вьёт гнезда.
Одна осталась ноша, легка, –
Утренняя звезда.
Но лето пройдёт и осени вспых
Погасит зимняя тишь,
И мёртвое дерево от живых
Под снегом не отличишь.
Вот так же сломанные часы
Дважды в сутки верны,
Пустые выровнены весы,
Как будто с той стороны,
Из мира мёртвых деревьев, трав,
Бабочек и стрекоз
Явилось нечто, на миг поправ
Смерти апофеоз.
И кажется: подо льдом января
Живая в реке вода,
И мёртвому дереву благодаря
Держится та звезда.
* * *
Притулиться да забыться
без тебя – неважно где…
Фонарей пустые лица
поклонились темноте.
Листопадный, скоморошный,
только ветер заберёт
моего дыханья роскошь,
губ моих имбирь и мёд.
Вот и место для ночлега
в лодке осени нашлось…
Равнодушно светит Вега
рёбра ивовые сквозь.
* * *
Трижды умыться водой Катуни,
Трижды – водой Чемала,
Чтобы мечта не пропала втуне,
А беда – миновала.
Из родника три глотка студёной,
Где глубока прохлада,
Выпить воды, заговорённой
Грохотом камнепада,
Шёпотом пахнущей остро хвои,
Горьким словцом полыни…
Всё настоящее и живое
Будет со мной отныне.
Словно вода, и трава, и звезда я,
Ты же – в меня влюблённый…
И молодеет Катунь седая,
Встретив Чемал зелёный.
Ночь в деревне
Лай, переходящий в хохот,
кашель, жалобней вытья…
От ночного леса – холод,
словно из небытия.
Кто там бродит под луною,
страх наводит на собак?
За чужой пришёл женою
да не выберет никак?
А деревня-то во мраке,
окна множат темноту.
Зря охрипшие собаки
ждут хозяйского «Ату!».
Утомятся и уймутся.
Зазвенит рассвета медь.
Возле жён мужья проснутся,
а один из них – медведь.
* * *
Бликами солнца вылеплен,
ветром пронизан дерзким,
ты
презираешь пыльный плен
серости… Больше не с кем
мне нагуляться по небу.
Я за тобой побежала!
Бродский такое понял бы,
Ахматова, Окуджава.
Пахнет ночными тайнами
месяца дынная корка.
Полный букет Цветаевой.
Горечи омут – Лорка!
Томики шелестящие…
Вот и душа на месте.
Наше с тобой настоящее
тоже останется в тексте.