– Где же весна? Где одуванчики и strawberry fields forever? – спросил Гога и навернулся на куске льда, предательски припорошенном снегом в конце марта.
Тихомиров подал ему руку и поднял с коварной поверхности. Держась друг за друга, они (если продолжать аналогию) мёрзли на холодном ветру, словно два рыбака на унесённой в Финский залив льдине, пока Гога не сказал:
– Надо как-то спасать весну, старина!
– Одна волшебница сказала мне, что весну можно распечатать поцелуем. Весна – пора любви, – сказал Тихомиров.
– Арина из четвёртого микрорайона?
– Да. У неё родители уехали в заграничную командировку. Заходите, мол, почитаем стихи, послушаем Вивальди.
– Но она же дочь инженера-теплотехника! Она не даёт поцелуя без любви!
– Мы нальём ей ликёра.
– Тогда без вариантов. Распечатаем весну!
Через полчаса друзья, весело звеня бутылками, ввалились в квартиру Арины в Беляеве. А ещё через час до слуха Тихомирова донеслись (из соседней комнаты, куда как-то незаметно удалилась Арина, а за ней и Гога) божественные ноты концерта Вивальди № 1 ми мажор «Весна» (RV 269), причём звучала любимая всеми пацанами Западного Дегунина третья часть – «Май» (Аллегро, Danza pastorale).
Заглянув в комнату, Тихомиров зафиксировал такуюкартину. Гога стоял перед Ариной и тянул вниз резинку её трусов, а Арина тянула резинку вверх, всё время повторяя:
– Да подожди ты, давай я тебе ещё почитаю! Вот это, послушай: «Весна грядёт!
И радостною песней / Полна природа. Солнце и тепло,/ Журчат ручьи. И праздничные вести / Зефир разносит, точно волшебство!»
– Ты порвёшь ей трусы, Игорь! У теплотехников это плохая примета, – сказал Тихомиров и закрыл дверь.
Вернувшись на кухню, он налил себе вина и подошёл к окну. Тонкий луч солнца дерзко пробился сквозь свинцовую тучу, позитивно преобразив пейзаж четвёртого микрорайона Беляева. Значит, распечатал Гога весну, расколдовал, не подвёл друзяка!
– «Весна, весна! Как воздух чист! / Как ясен небосклон! / Своей лазурию живой / Слепит мне очи он!» – прошептал Тихомиров и радостно отхлебнул из стакана.
Андрей Привалов