Петь осенние розы – совсем не в обиходе этого поэта. Зенкевич – пир Истории и расплав Космоса, Зенкевич – бунт кровей и смертельные схватки. Но когда близко уже к семидесяти годам, впору озадачиться и человечьей участью цветов: «День, как в мае, был солнечный, синий. / Будет утренник завтра иль нет? / Вдруг наутро серебряный иней / заморозит их поздний расцвет».
Последние десятилетия Михаила Зенкевича, которые пока что известны нам недостаточно подробно, стали в том числе и периодом позднего расцвета. Это подтверждается публикуемой сейчас впервые лирикой, где притушенным светом означены отточенные, неопровержимые мысли. Молчаливые мысли.
Жить, как и писать, он предпочитал внутрь себя, законом обратной перспективы. Но и центробежный ток пробегал его седую душу насквозь.
Как в молодости, он продолжал быть моделью для друзей-художников. Акварелью Даниила Дарана увековечена их совместная прогулка по Ленинским горам осенью 1963 года.
Как в молодости, продолжал покорять великие расстояния. Начиная с 1960-го повидал наконец США, Британию, несколько стран Европы континентальной…
Не веривший в смерть, он отстоял бесконечность разговора с жизнью. Не завидовавший памятникам, оставил за собой свой памятник, который выше «уличных небес».
Михаил Александрович скончался в Москве днём пятницы 14 сентября 1973 года. 50-летие этого события будет отмечено 13 сентября мемориальной встречей «Природа не знает покоя» в московском Доме А.Ф. Лосева (Арбат, 33). Начало в 19 часов, вход свободный.
Михаил Зенкевич
* * *
Не жалуйся, что жар души скудеет,
Что прежней страсти нет в твоих стихах, –
Ведь звёзды меркнут, солнца холодеют
И рассыпаются планеты в прах.
Не жалуйся, что голова седеет,
Что золото не блещет в волосах, –
Зато душа, старея, молодеет,
Пред тьмою чувствуя ребячий страх.
29 июля 1952 г.
Поздний расцвет
Доцветают сентябрьские розы,
Как в июне, роскошны, пышны.
Вспышки молний и буйные грозы
Запоздалым цветам не страшны.
Не сжигает, а только приятен
Золотистый и ласковый блеск.
Но их запах не так ароматен
И колючей шипы на стебле.
Никнут розы, закутаны, зябки,
И прижат лепесток к лепестку,
Словно листьев опавших охапки
И на них навевают тоску.
Дремлют розы, как эльфы-малютки,
Лепестковые крылья сложив.
Даже ранние сумерки – жутки,
А закат – так зловеще-красив.
День, как в мае, был солнечный, синий.
Будет утренник завтра иль нет?
Вдруг наутро серебряный иней
Заморозит их поздний расцвет.
15 ноября 1954 г.
Диалектика природы
Природа не знает покоя
И вечно должна создавать
Сложное
из простого,
И вспять
разлагать
Сложное
на простое,
И опять,
Всё снова и снова
Переливать
из пустого
в порожнее…
Вот горький осадок
Всех вечных загадок
И нашего знания
О мироздании.
1954 г.
* * *
Намёк на счастье – излученье
Любимых глаз издалека,
Как звёздное самосожженье
Чрез все пространства и века,
И в знак участья и сближенья
Протянутая вдруг рука,
И молнией в одно мгновенье
Одна сверкнувшая строка
Короткого стихотворенья, –
И снова жизнь полна значенья
И ноша взятая легка!
18 июля 1956 г.
* * *
Сквозь сонмы снов сознанье к свету мчится.
Рассветный час. Такая рань.
Для дня и ночи в сумраке таится
Прозрачно-призрачная грань.
Как первая проснувшаяся птица,
Рассвет встречая, песней грянь!
Как в комнате, в сознанье остаются
Неосвещённые углы.
Виденья ночи ищут там уютца
В скопленье серо-сизой мглы,
Боясь, что и туда лучи прольются
Пронзительней стальной иглы.
2 июня 1959 г.
У памятника
И вот металл очеловечен,
А человек, отлит в металл,
Пред вечностью как будто вечен,
На пьедестале скользком встал.
Гигантского достигнув роста,
В сто раз утяжелив свой вес,
Позирует он солнцу просто
На фоне уличных небес.
Кумиром бронзовым пред нами
Над маревом людских тревог
Несётся в космос он с веками
К созвездиям, как полубог.
Почтительно проходят люди,
Но я (не знаю почему)
Не грежу о подобном чуде
И не завидую ему.
Окутан лучевою сеткой,
Он кажется мне в яркой мгле –
Игрушечною статуэткой
На письменном большом столе.
Надеюсь, вы меня поймёте:
При жизни бы своей он сам
Как человек живой из плоти
Не стал завидовать вещам.
2 июня 1961 г.
* * *
Послушайте правду:
хотите ль,
Чтоб стал и поэт для людей
В поэзии как похититель
Огня у богов – Прометей.
Позвольте хотя бы на время,
Когда это нужно ему,
Не топая в ногу со всеми,
Скитаться, бродить одному.
Пусть реет в мечтах вольнодумцем,
Почуяв орлиный размах,
Пусть будет немного безумцем
И в жизни, не только в стихах.
Нужны ведь не только умелость
И трезвый и точный расчёт,
Но также и пылкая смелость,
И ярких дерзаний полёт.
А если попросят к ответу
За дерзкий порыв к небесам,
Защитник не нужен поэту,
Сумеет ответить он сам.
Смотрите:
поэт ваш во мраке,
Ликуя, торжественно всем
Несёт олимпийский свой факел
И пламя стихов и поэм.
Июль 1962 г.
* * *
Мы каждый день обязательно
Должны вставать ещё затемно,
Чтоб пред всеми, жизнь не обретшими,
И над всеми, из жизни ушедшими,
Со всеми хорами птичьими
Солнце во всём величии
Радостным гимном встречать
И жизнь на земле величать.
7 декабря 1965 г.
Вводное слово, подготовка и публикация текстов Сергея Зенкевича