Работая над диссертацией, читаю репринтное переиздание многотомного трактата Н.А. Морозова «Христос», впервые вышедшего в 1924–1932 гг. Как ни относись к этому курьёзному и трагическому памятнику революционного материализма, но при чтении неприятнейшим образом режет глаза одна явная слабость нашего плюралистического времени. Режет глаза в буквальном смысле, ибо там, где текст, воспроизведённый фотографически, прерывается по какой-то причине набранным заново в наши дни, становится очевидным преимущество старого шрифта. Он куда более разнообразен, изящен, чи’ток.Вот, например, длинные извилистые хвосты букв Ц и Щ. Большинство нынешних шрифтов ими пренебрегает, хвосты куцы, Ш и Щ различаются только крошечным бугорком. А вот буквы Э и З, внизу украшенные необязательным, но таким приятным зубцом. Сверх того, перекладина Э изгибается (как и нога буквы Я), а З посередине завивается петлёй. Л – островерха, её отставленная ножка заканчивается шариком. Курсивная строчная в – с высокой петлёй, курсивная к – с высокой мачтой, одного роста с латинской. Потерь множество, из приобретений – только мачта строчной ф (для лучшего отличия от о).
Да что говорить об утраченных элементах, если почти пропало разделение линий на жирные или полужирные. Книги и газеты теперь печатаются по большей части одинаково жирным (или одинаково бледным) шрифтом.
Перебираю книги, вышедшие в последние десятилетия. Вот гарнитура «Обыкновенная»: хвосты обрезаны, линии выровнены, но сохраняется резкое противопоставление жирных и тонких линий, буквы вертикально вытянуты. Вот красивая гарнитура, не названная в выходных данных: Ц и Щ заканчиваются не витыми, а прямыми наклонными хвостами, одной длины с ними подножки буквы Д, всюду радует глаз ›. Ещё бы – книга-то детская! Взрослые, чай, перебьются… Вот гарнитура «Академическая»: начертания скупы, но вьющиеся хвосты и перекладины сохранены. С чего это она «Академическая»? Создана для АН СССР? Но вот она же названа Academia. Подозреваю, что это детище эстетствующих большевиков…
А вот антилитературная гарнитура «Литературная», шрифт-кастрат, царящий ныне повсеместно. Если мне не изменяют усталые глаза – то же самое, что осточертевший компьютерный Times New Roman. Но вот та же «Литературная» в латинском варианте, а вот как будто она же в дореволюционном исполнении – над строкой царят кресты «ятей» и точки i. Совсем другое дело. Неужели плох не шрифт, но алфавит?
Нет, дело не в кириллице, а в борцах с «излишествами»: кому-то «без надобности» не только лишние буквы, но и лишние линии. По существу, нынешняя русская «Литературная» – это возвращение к раннесредневековому уставу, возврат от архитектурного разнообразия к бревенчатой клети. Но в нынешнем «уставе» нет ничего, что оживляло бы рукопись. Это уже не бедное дерево, а мёртвый бетон. Как ни обидно, малобуквенный латинский шрифт богаче и приятнее для глаз, чем прекрасная, но урбанизированно-стерильная кириллица.
Кто-то из сторонников буквы › сравнил «урезанный» русский шрифт с унылым строем пятиэтажек, насилующим глаз. Сторонников «ёфикации» я поддерживаю по всем возможным причинам и в том числе очень остро чувствую резон «оптической гигиены» (термин палеографа В.Н. Щепкина).
Более того, выскажу чудовищно крамольную мысль: мне кажется, что русский язык ничего бы не потерял от возвращения изгнанных с позором I и «ятя». Правила употребления I элементарны. По существу, это будет перемена не в орфографии, а в графике: сосуществуют же в греческом сигма-строчная (s) и сигма-конечная (V), что идёт убористому греческому шрифту на пользу. (Да и в латинском шрифте сосуществовали s-конечное и начальное S-размашистое – впрочем, последнее, скорее, было излишеством и погибло от сходства с f.) Если не считать единственного смыслоразличительного исключения («Война мiров», но мирное небо), печатающий на компьютере может вообще не утруждать себя нажатием на клавишу I – буква будет автоматически выскакивать перед гласными и Й: сiянiе, русскiй, Россiя. Графическая же выгода превосходно заметна. Болеющим за экономическую сторону напомню, что узкая I сэкономит массу бумаги.
С «ятем» дело обстоит сложнее. С ним десятилетиями боролись не без оснований. Но и вступались за него, наверное, тоже не из единой косности. Наверное, не стоит вспоминать о самых крючкотворных способах употребления этой буквы (гордый крест коей я вынужден теперь заменять кочергою «твёрдого знака»). Но что дурного в том, чтобы писать, как нЪкогда, слова вЪра? Или нам некогда задуматься? Если мы по-прежнему употребляем разделительный «твёрдый знак», почему бы не использовать «ять», дабы с первого взгляда разделять по значению приставки нЪ-неопределённую и не-отрицательную, слова есть (н. вр. от «быть») и Ъсть («питаться»), вести («провожать») и вЪсти («новости»), именительный (море плескалось) и предложный (шторм на морЪ) падежи?
Можно возразить, что слова с «ятем» придётся, как бывало, заучивать списком. Но ведь мы вполне уживаемся с непроверяемыми безударными гласными и двойными согласными в словах «коррозия» и «апелляция». Вовсе необязательно полностью восстанавливать «ять» во всех правах, раз уж мы безвозвратно расстались с конечным «твёрдым знаком» и пишем чёрт (хоть иные полагают, что чорт гораздо страшнее). Но от крестов «ятя» над словами вЪра, вЪрность, звЪзда, вЪсть, вЪк, человЪк много не убудет.
Впрочем, лучшее, как известно, враг хорошего. Я уж опасаюсь, что меня сочтут прожектёром и утопистом и решительно отмахнутся от насущного вопроса об относительных недостатках нашего шрифта, которые так просто сменить относительными достоинствами. А потому покамест ура! Да здравствует буква ё! Больше гарнитур – хороших и разных! Издатели, не бойтесь выделиться, бойтесь слиться в серый буквенный бетон! Люди, не стыдитесь думать о мелочах! Ведь буквы, да и каждый из нас со своим зрением и своим языком – в сущности, такие мелочи.
P.S. Редактируя статью, я обнаружил, что надстрочные кавычки ("") в отличие от строчных («») тоже приятно разнообразят текст. Конечно, кому-то сразу подавай конституцию, но зачем же отказываться от хрена к севрюжине?