Фильм по книге Сергея Минаева «Духless» показывают в кинотеатрах России. Его премьера состоялась ещё летом на Московском кинофестивале. Стоит ли идти в кино? Что ожидает там зрителя?
В «Духlessе» нюхают кокаин чаще, чем в «Трёх мушкетёрах» фехтуют. А ещё герои фильма то и дело иллюстрируют лозунг «связи случайные – результаты печальные». Да к тому же, как написали бы в криминальных сводках, – выражаются нецензурной бранью. Продюсирует это действо сын человека, снявшего «Судьбу человека». Главный матерный монолог, длинный и совершенно необязательный, произносит актриса – депутат Государственной Думы от фракции «Единая Россия». Кино категории «18+» создано при поддержке Министерства культуры РФ, Фонда кино…
Может быть, речь идёт о великом произведении искусства, в отношении которого нормы приличия неприменимы и всякий ханжа с мракобесом должны притихнуть, осознав масштаб творческого явления? Нет, это заурядная экранизация посредственного текста, который дочитываешь до конца как будто на спор, как будто самоутверждаешься перед пацанами. Что, мол, способен поцеловать дохлую кошку.
Главный вопрос: зачем взялись экранизировать именно книгу Сергея Минаева, изданную шесть лет назад? Почему решили так нерачительно расходовать плёнку (или на что там они сейчас снимают)? Потому что это произведение пользовалось популярностью? Но в 2006-м не менее популярной была песня Лолиты Милявской «Пошлю его на...», почему бы не воплотить средствами полнометражного кинематографа этот шлягер? Щемящий образ увядающей, но бодрящейся нимфоманки, которая находится в непримиримом конфликте с миром, гораздо эффектнее минаевского «ненастоящего человека» – надуманного и пошлого.
Как-то даже неловко рассуждать сегодня о «Духlessе», авторе книги, который обычно появляется в публичном пространстве с таким важным видом, как будто его только что тайно уведомили о дате начала третьей мировой. «Духless» написан и снят с такой же миной. А ещё эта неловкая попытка исследовать процесс распада личности замечательна своей назидательностью. Наивный последователь Бегбедера идёт дальше своего учителя – клеймит пороки общества посредством их скрупулёзного описания, становится моралистом.
В книге главным героем был топ-менеджер Макс, торгующий консервированным горошком (неискушённый читатель представлял его внешне похожим на Сергея Минаева). В кино главный герой стал милягой, высокопоставленным банковским клерком, обрёл черты актёра Данилы Козловского. Изменилась и сумма украденных у главного героя денег – с пятидесяти тысяч долларов до трёхсот (вокруг этой истории крутится нехитрый сюжет). В книге к циничному самовлюблённому Максу прилагается романтическая дама – представительница среднего класса. В фильме её место занимает некто из мифической группировки антиглобалистов, нежная девушка с тротиловой шашкой и по европейской моде на мотороллере. Функция та же – вытащить Макса из трясины БЕЗДУХОВНОСТИ. Именно так, прописными, тонкий мыслитель Сергей Минаев обозначает в тексте «Духlessа» первопричину всех российских бед, и мы не можем не отметить глубину и парадоксальность сделанного автором вывода.
Скорее всего, убедительный аргумент борьбы с БЕЗДУХОВНОСТЬЮ использовался и в тендерных документах, поданных в Минкульт и Фонд кино. Нетрудно представить Фёдора Сергеевича, который убеждает какого-нибудь функционера, распределяющего бюджеты, как велика социальная значимость проекта, как важно в современной динамичной стилистике, близкой молодому поколению, указать нравственные ориентиры, продемонстрировать, что грешник, заплутавший в тёмных коридорах страстей, может выйти к свету, спастись, исцелиться. И Фёдор Сергеевич, послюнявив холёные пальчики, находит нужную страницу сценария и тычет в эпизод, где наркоман и развратник Макс, мужественно сдерживая слезу, жертвует кругленькую сумму онкобольным детям.
«Нет, ну вы вообще»! – ржёт серьёзный поначалу функционер, и потом они уже вместе ржут, похлопывая друг друга по лацканам породистых пиджаков. А уже по дороге в ресторан Фёдор Сергеевич, должно быть, объясняет, что прямолинейность в идеологической работе отпугнёт молодёжь, что действовать следует неформально – погрузить юного зрителя в атмосферу неприглядной жизненной правды, воспользоваться безотказным педагогическим приёмом, когда старший находит контакт с младшим, употребляя сниженную лексику, все эти «блин», «шняга», «прикольно» и что покрепче…
С радостью сообщаем, что подростки, сидевшие в кинозале по соседству с автором статьи, не оценили мудрёную коммуникационную стратегию. Несмотря на все ухищрения киношников, компания из двух мальчиков и двух девочек («14+») первой покинула практически пустой зал, не досидев даже до середины.
Не помог старый трюк – комбинации кириллицы с латиницей в названии, отвратительный приём, за использование которого следовало бы всё-таки ввести уголовную ответственность. Не выручили и навыки клипмейкерского прошлого. Умение делать фильмы с запахом попкорна ценилось в далёкие времена «Духlessа». Сейчас этого навыка мало. Талант нужен ещё, что ли…