Роман «Театр» Сомерсета Моэма, если кто-то не читал, наверняка знают по ленте, снятой на Рижской киностудии с потрясающей Вией Артмане, или по замечательному фильму венгерского режиссера Иштвана Сабо. Правда, есть еще франко-австрийская экранизация «Очаровательная Джулия» с великолепными Лилли Палмер и Жаном Сорелем. Для сцены, для актерского бенефиса это не просто выигрышный и желанный материал, но и вещь самоигральная, кассовая. Однако без актрисы на роль Джулии Ламберт, обладающей всеми достоинствами моэмовской героини, вряд ли стоит браться за постановку.
Краснодарский краевой театр драмы, возложив на себя непростую ношу, неизвестно на что рассчитывал, ведь в труппе сегодня просто – по разным причинам – нет блистательной Дивы. На кого-то роль элементарно не ложится, кто-то еще не дорос, а есть артистки, которые, увы, «перезрели» и одним желанием, даже самым горячим, ситуацию уже не спасешь.
Так произошло и с Верой Великановой, отметивший в прошлом году 60-летний юбилей. Случись подарок судьбы лет этак 17 назад, наверняка бы всех ждал беспрецедентный успех.
Но руководство «драмы» решило, что именно сейчас и именно «Театром» необходимо чествовать заслуженную артистку России, прослужившую на краснодарских драматических подмостках без малого, а точнее без года, четыре десятилетия. Когда выпускница Ростовского училища искусств удостоилась приглашения в Краснодар, все сразу поняли, что в труппе, на то время, скажем так, не испытывающей дефицита в талантах, появилась еще одна яркая личность. Пластичная, с невероятным темпераментом, харизматичная дебютантка попала, как никто, в образ своих современниц. Ее заметили, отметили, признали и призвали.
Она много играла, и было что играть, причем у интересных режиссеров, положение всегда занимала если не привилегированное, то статусное обязательно. Зритель ее обожал и носил на руках. Вера Григорьевна, бывало, отказывалась от ролей, если понимала, что это не ее амплуа. Хотя понятие «амплуа» здесь вряд ли подходит. Мы помним разных героинь: и трепетных, нежных, и холодных, расчетливых – и везде актриса наполняла образ небывалой глубиной и содержанием. Но это все воспоминания… Мной уже не раз говорилось, что последние два десятилетия театр, по сути, бесхозный и по большому счету без художественного лидера, каковыми в свое время были народный артист СССР Михаил Куликовский и заслуженный деятель искусств России Рудольф Кушнарев.
Естественно, уровень актерского мастерства, общей сценической культуры постепенно скатился до критической точки, и сегодня за многие работы театра нередко испытываешь «испанский стыд». Не обошли перемены и нашу героиню, чей репертуарный лист стал если не скудным, то невнятным, и вместо искусной, виртуозной игры мы чаще наблюдаем серию штампов и отработанных приемов. И спектакль в постановке Георгия Цнобиладзе еще раз продемонстрировал все проблемы главной драматической площадки края и самого режиссера.
Я никогда не думал, что можно легко из Моэма сотворить вульгарную комедию. Роман густонаселен, но Цнобиладзе, он же автор инсценировки, «подрезал» материал и удалил ненужных, по его мнению, персонажей. По большому счету получилась история не о том, что «стоило Джулии войти в театр, как ее боль, ее унижение, ее ревность утихали», а о – не хочется употреблять слово «похоть» – примитивных взаимоотношениях пожилой далеко не дивы и расчетливого юноши-бухгалтера. Бенефициантка, насколько мне известно, лично утверждала себе партнеров. Не раз поменяв их во время репетиционного процесса, Вера Григорьевна, к примеру, в любовники (Том) выбрала Андрея Бражника, артиста интересного, но смотрящегося рядом с ней курьезно. По сути, мы не увидели героя: перед нами зажатый паренек то расстегивал ширинки, то за прозрачной занавеской зажимал предмет своей «страсти» (хотя актеру 31 год, его психотип все-таки ближе к «вечному юноше»). Сценического отпрыска, то есть Роджера, сыграл родной сын виновницы торжества, студент Краснодарского педагогического колледжа Николай Стругач. Опять же при полном мужском штате в спектакль берется совершенно посторонний человек. И это далеко не первый такой «ангажемент» в театре. Да, надо отдать должное Николаю, который в отдельных местах даже переиграл свою маму.
Роль Майкла, самого красивого мужчины Англии, отчего-то досталась Алексею Сухоручко, впрочем, как всегда, отыгравшего все честно и добросовестно. Однако больше всего поразила Долли в исполнении заслуженной артистки РФ Татьяны Коряковой. Актриса на десять лет старше юбилярши, но поразительно, с какой грациозностью она двигалась и как естественно смотрелась рядом с молодежью. Кстати, Корякова могла бы в свое время быть пленительной Джулией…
И еще один фрагмент, сцена репетиции «Отелло», поднялся над спектаклем своей законченностью. Ключевой финальный момент удушения и душевных терзаний Ольга Вавилова и Александр Крюков прожили впечатляюще.
Вот этой жизни как раз и не хватало главной героине. Нашему взору предстала не обольстительная, умная, ироничная, находящаяся в душевных волнениях лучшая актриса Англии, а усталая, порой неуклюжая (стоит только вспомнить позу на столе) пожилая дама в нарядах, до неприличия ее увеличивающих. Художник-постановщик Александр Храмцов смастерил гардероб, больше подходящий кустодиевским купчихам. Почему не учтены ни возраст, ни физические возможности, ни особенности фигуры кубанской Джулии? То же самое можно сказать и о сценографии, крайне эклектичной, крикливой, собранной из того, что попалось под руку. Конечно, гвоздем действа стала лодка, периодически уезжающая в развешанные на сцене тряпки, в которой актриса восседает этаким монументом!
Музыка, не менее странная и склеенная непонятным образом, – от Маркуса Фюредера (Parov Stelar) до Генделя, также часто идущая вразрез с моэмовским текстом.
Что ж, очередной раз театр из элегантной, ироничной, тончайшей литературы соорудил низкопробную клоунаду с солянкой. К сожалению, запоздалый бенефис не вызвал никаких эмоций, кроме недоумения, горечи и грусти.