Строки стихов Светланы Осеевой остры и порой кровоточат. И теплится боль – за себя, за близких, за всех нас в её строках, потому что всё гордое и талантливое может попираться и порой попирается чёрной силой.
Каждая строка у Осеевой напряжена как нерв, она прожита и пережита, и стихи Светланы попросту меняют энергетику читателя – после чтения понимаешь, что поэтический мир автора неповторим и печален, со своими претензиями к окружающему её миру и, я бы сказал, требованием – стать чище и лучше.
Светлана своей поэзией призывает заглянуть за горизонт невидимого:
А потом остаётся немного,
чуть-чуть:
научиться прощать и прощаться…
Поймёт ли мир призыв поэтессы? Прислушается ли он к ней?
Евгений МИНИН
ПЕШКА
Нам знать не положено,
думать – нельзя.
Такими, как мы,
прикрывают ферзя.
На шахматном поле
вселенской тюрьмы
размен совершают
такими, как мы.
А сколько нас,
тихо лежащих в пыли, –
об этом
молчанье хранят короли.
НАСВИСТЫВАЯ ДЖОПЛИН…
Нищета, и суп башмачный,
и кисель из топора.
Я большая неудачни-
ца бумаги и пера.
В горьком небе мои корни –
головою вниз расту
и брожу как беспризорни-
ца по чёрному мосту.
***
В тревожной стране,
Где я живу,
Где можно в грязи
Найти алмаз,
Где лучники целятся
Сквозь листву
И стрелы летят
Не в бровь,
А в глаз, –
Мне снится
Вместо скитаний дом,
И колесá Фортуны штурвал,
Но жмётся к осенней земле
Трава.
Дрожит на ветру
Лепестком ладонь…
ГЛАГОЛЫ
Господи, слышишь мой голос?
Сквозь мёртвые зимы и голод
Шагают шеренги глаголов
В холодных шинелях потёртых.
Небесные лязгают цитры
В чугунных когтях суицида.
И мечутся эритроциты
В шершавых застенках аорты.
***
...я заслонюсь рукой от века
сквозь рваных мыслей вороньё
увидев в звере человека
и в человечестве зверьё
и снова задыхаясь в беге
отрину древнее родство
увижу Бога в человеке
и в человеке божество…
***
Охотничий сезон открыт.
Когда в раскормленных угодьях
Смерть, насмехаясь над Любовью,
свою добычу сторожит,
крадётся, семенит, ласкаясь,
из нежной ночи в злую ночь,
саднит, чуть рукава касаясь,
летит сквозь вязкий город прочь,
прервав размеренную речь
печальным криком Мельпомены,
чтоб тишину во мне наречь
недобрым именем –
слова
вдруг повисают вне пространства
душой,
охрипшей от мольбы,
бумажным скомканным паяцем
на тонкой веточке Судьбы.
***
Устав от войн,
мы всех давно простили
и поселились в государстве снов,
как обитатели погибших островов –
так, рассчитавшись
с вероломным миром,
ломает дудочку
надменный крысолов.
Мы – статуи, не знающие боли.
И как свидетели окаменевших эр,
молчат античные
космические сферы.
В тени застывших чёрных колоколен
кружится инь, перетекая в янь.
Но белый ангел с именем Любовь
к тебе стучится путником ночным,
в необратимость бытия ломая веру,
и оживают наши изваянья,
распахивая двери перед ним.
ОСЕНЬ В РАЮ
Август…
Уже вечереет.
Днищами в блёклое небо
качаются светлые лодки
на потемневшей воде.
Осень в раю.
Холодает.
Ангелы падают с неба,
тихо в пути превращаясь
в сухие скорлупки листвы.
...МОЙ БУБЕНЧИК ЛЕДЯНОЙ...
...я хочу как млечный дым
плыть над чёрною рекою
тенью медленного сома
сонным шёпотом для рыб
стать дыханием твоим
в белом облаке покоя
двадцать первой хромосомой
звонким кубиком игры
я хочу быть богом грёз
неприкаянных влюблённых
оправданием для горьких
и упрёком для своих
застывая ядом слёз
таять камешком солёным
быть голодным хлебной коркой
серебром во рту змеи
я хочу долги раздать
как целебное плацебо
петь протуберанцем света
нищих потчевать вином
расцвести во всех садах
и пешком уйти на небо
где звенит на райской ветке
мой бубенчик ледяной...