Божидар БОЖИЛОВ (1923–2006)
ПАМЯТИ ДЕБЕЛЯНОВА
Сегодня нужней, чем всегда,
печаль поминальная эта...
Разносится дымом беда
в стихах вдохновенных поэта.
И я потихоньку скорблю,
твои вспоминая страницы...
Несут ли печатью во лбу
проклятье ночные убийцы?
Безумно врывалась война –
безжалостны судьбы порою...
И мрачные те времена
покрыли забвеньем героев.
И кто вспоминает сейчас
поэта в потёртой одежде?
Пусть звёзды уходят от нас,
но не умирают надежды...
Давай-ка заглянем в корчму,
наполним молчанием чаши,
пусть тайно несутся во тьму
припевы заветные наши.
Ты даришь мне песни взаймы,
как дарят мгновенья удачи,
пусть прожили в бедности мы,
но кто нас на свете богаче?!
ОНИ – С НАМИ
Не расстаются мёртвые с нами,
когда в родную землю уходят,
они становятся нашими снами,
тревожат нас при любой погоде.
Я вспоминаю ваши ладони,
засыпанные цветами кручины,
непротивление смертной доле
опровергает печаль кончины.
Перевёл
Иван ДАВИДКОВ (1926–1990)
ПИШУТ ЛЮБОВНЫЕ ПЕСНИ
Пишут любовные песни
старые дамы,
верят: поэзия может вернуть
дальний миг,
где проступают любимые ими –
следами
или улыбкой, перерастающей
в крик.
Тихо пылится любовь
в пожелтевших страницах,
ярко блеснёт иногда
в тёмном глянце рояля,
в вальсе Шопена навечно
она сохранится,
бабочкой перелетая
разлук расстоянья.
Всё это было: и ночи,
и ласки-измены,
дым от каминов и отблеск
свечи фиолетовый,
и два дыханья звучат
в унисон непременно,
как и должно быть в любовных
стихах у поэтов.
Воспоминанье сминает
порывом жестоким:
угол, фонарь и аптека –
вот город ночной,
город в трагическом
стихотворении Блока,
и – надвигается прошлое
тёмной стеной...
Смотрятся в зеркало старые
грустные женщины,
машет любовь их платочком,
что выцвел давно, –
так золотая монета
закатится в трещину,
и не достать, не нащупать
заветное дно.
Перевела
* * *
Зависли часики. Но тишина
дождём растоптана.
(Не знал я, что он шёл.)
Сняв крышку, наблюдаю не дыша
минуты мёртвые –
недвижных стылых пчёл,
вселенную вмещавших между крыл...
Спасён! – вздохну.
Но эхом со стены других часов
смертельные миры.
Перевёл
Андрей ГЕРМАНОВ (1932–1981)
ГНЕЗДО В ТРАВЕ
Под рукою запотевшей
свищет острая коса.
Клевер скошенный,
упавший,
травный запах и роса.
Но внезапно вдруг над полем
остриё сверкнуло зло
и взметнулось с криком боли
в небо алое крыло!
И летит над миром птица,
прорезая синеву,
и перо её ложится
каплей алою в траву!
Ты осуждена отныне –
до конца теперь летай
в этой выси светло-синей
через весь цветущий май!
И безнога, но крылата,
с вечным обретая связь,
в синеву летит куда-то,
блеском неба становясь.
Мыслью становясь лучистой –
чтоб и наша смерть была
очень синей, очень чистой,
будь у нас по два крыла!
Перевела
* * *
Умирает женщина, женщина в селе.
Лица всех родных скованы печалью.
Этот день последним будет во вселенной, –
Пройден путь один, а другой – в начале.
Радость материнства сердце обогреет,
Ведь в крови потомков длиться ей
и длиться.
И не страшно матери на своём одре, –
Сыновей и дочек к ней склонились лица.
И тепла земного не развеять смерти,
Крепости родства ей не одолеть.
Перед женской долюшкой мощь мужская меркнет,
Перед женским даром отступает смерть.
На губах бесцветных теплится улыбка.
Вот и ей Господь дал этот миг познать...
Медленно вздыхая, вздрогнет – жизни зыбку
Покачнёт, как раньше, – и жена, и мать.
И тогда, скрестивши восковые руки,
Словно в полудрёме чуть прикрыв глаза,
Молвит – ничего, что грядёт разлука...
Тихо просветлённая скатится слеза.
Перевёл
Владимир БАШЕВ (1935–1967)
РАЗМЫШЛЕНИЕ
Николе Инджову
Если этому миру нам нечего дать,
Что сюда мы приносим?
Если участи гениев нам не снискать,
Да и славы не просим…
Только нежности женщины этой
внемли –
той неведомой, дальней,
что впервые сумела всю прелесть
земли
поместить в свой узор вышивальный.
Просто нужно иметь
дар, который имел
мастер, – нет его в мире чудесней, –
чтобы явор
в такие он краски одел,
что вдруг сделалось дерево песней.
Если участи гениев нам не снискать,
Да и славы не просим,
Мы признания нашего лёгкую кладь
С поколеньем уносим.
Просто нужно
Умелую руку иметь,
Как у Колю Фичето,
Что и камень молчащий
Заставила петь –
Сердце б тронуло это.
Просто нужно носить
два огромных крыла,
как и мастер Манолий,
чтобы скорость твоя
даже звук превзошла,
дерзость – дерзость соколью.
Мы признания нашего
лёгкую кладь
Унесём с поколеньем.
Пусть хоть что-то одно –
мы умели мечтать! –
Воплотится в творенье.
Встанем лесом,
Чтоб злой суховей задержать!
И прольёмся дождём на пшеницу!
Чтоб смертельно больной
Смерти мог избежать
И от нашей руки исцелиться!
И пусть страшные атомы
превращены
будут в нежные
зёрна пшеницы,
все они прорасти непременно
должны,
миллиардами солнц засветиться!
Пусть хоть что-то одно –
мы умели мечтать! –
Воплотится в творенье.
Чтоб по праву землёй этой
вечною стать,
Где лежит столько гениев.
Перевела