Рецензии на новую работу Тарковского по мотивам повести братьев Стругацких «Пикник на обочине», последнюю из снятых в СССР и завершающую своеобразную трилогию вместе с «Солярисом» и «Зеркалом», появились лишь после показа картины на XXXIII Каннском кинофестивале, где фильм был удостоен приза экуменического (христианского) жюри. И христианская символика в контексте духовных поисков здесь, как и в других шедеврах режиссёра, играет не последнюю роль: она – в звучащих за кадром библейских текстах, в визуальных образах (например, фрагмент изображения Гентского алтаря Ван Эйка, покоящийся под слоем стоячей воды) и ситуативных метафорах (сцена после преодоления героями водопада перекликается с евангельской, где два апостола при встрече с Сыном человеческим в Эммаусе не узнали его).
Однако сам Андрей Арсеньевич всегда отмечал, что «Сталкер» – о столкновении духовного и материального, иррационального и рационального. Главный герой, олицетворяющий идеализм, в течение всего посещения Зоны ведёт непрерывный мировоззренческий спор со своими спутниками – Профессором, отстаивающим позиции научного материализма, и Писателем, трансформировавшим художественное мировосприятие в цинизм. Итог – глубокое разочарование Сталкера в людях. Даже в конце фильма, когда самый близкий человек, жена, предлагает отчаявшемуся Проводнику к Комнате исполнения желаний себя в качестве надёжного попутчика (уж она-то осмелится переступить заветный порог!), супруг отказывает ей в доверии.
По словам Тарковского, это трагедия того, кто живёт в прагматическом мире, но безуспешно пытается заставить себя и других поверить во что-то возвышенное и невыразимо прекрасное, чаще всего не имеющее аналогов в окружающей действительности. «Он никому не нужен, и это место – Зона – тоже никому не нужно, – говорил режиссёр. – То есть фильм о победе материализма… Мне важно установить то специфически человеческое, нерастворимое, неразложимое, что кристаллизуется в душе каждого и составляет его ценность. Ведь при всём том, что внешне герои, казалось бы, терпят фиаско, на самом деле каждый из них обретает нечто неоценимо более важное: веру, ощущение в себе самого главного. Это главное живёт в каждом человеке».
Роба вечного арестанта
Весной 1998-го, когда в Сыктывкар с гастролями приехала Алиса Фрейндлих, читавшая сыктывкарцам со сцены поэзию Серебряного века, я, создававший тогда на Коми республиканском телевидении авторскую художественно-публицистическую программу «Хрустальный шар», решил устроить эксперимент – взять интервью у «жены Сталкера». Всё-таки Республика Коми в каком-то смысле – Зона зон, а главный герой картины Тарковского, как ни крути, – экс-зэк. Причём его образ, а также общая «сталкеровская» атмосфера на том этапе моего творчества и 26-летнем отрезке жизни были мне очень созвучны... стараниями администрации ГТРК «Коми гор». И руководительница региональной государственной телерадиокомпании, не отличавшаяся дипломатичностью и не терпевшая непокорность, даже публично вполне могла облагодетельствовать адресным спичем: «Вы ведь, наверное, уже поняли, он же блаженный! Над ним вся округа смеялась, а он растяпа был, жалкий такой... А мама говорила: «Он же – Сталкер, он же – смертник, он же – вечный арестант».
Короче, пользуясь случаем, поводов примерить в телеэфире робу вечного арестанта и поразмышлять на тему «Уж лучше горькое счастье, чем серая, унылая жизнь» было хоть отбавляй. Благо мой мудрый единомышленник и талантливый оператор, выпускник операторского факультета ВГИКа Игорь Суров, с которым мы вместе не один год плодотворно трудились над «Хрустальными шарами», – большой знаток мира образов Андрея Арсеньевича и преданный поклонник его творческого наследия! Идею «путешествия в Зону» Игорь Николаевич не только горячо поддержал, но и, со свойственными ему вкусом и мастерством, воплотил в видеоряде, достойном Александра Княжинского, Георгия Рерберга, Леонида Калашникова.
В пригороде Сыктывкара, в лесопарковой зоне на Красной горе и на берегу Сысолы, утром мы отсняли натуру а-ля «Сталкер», которую в программе я озвучил отстранённо-потусторонней музыкой Эдуарда Артемьева. Немного пофантазировали: мой персонаж пробежал босиком по подтаявшему снежному покрову лесной поляны, постоял в задумчивости без верхней одежды на нижней ветке раскидистой сосны, полюбовался цветовой гаммой первых болотистых луж... Там же, в храме пробуждающейся от зимней спячки природы, я собрал букет из веток распустившейся вербы, который потом, ближе к вечеру, в аэропорту подарил Алисе Бруновне, только-только спустившейся по трапу самолёта. Пушистые серые шарики почек, благоухающие весной, вызвали у Фрейндлих неподдельную радость – едва ли не затмили реакцию на пышные букеты роз, преподнесённые встречающими официальными лицами.
Мы с актрисой шли по взлётно-посадочной полосе в составе представительной делегации и успели перекинуться лишь парой фраз. Я представился и лаконично объяснил сверхзадачу предстоящей телесъёмки, запланированной в служебном аэропортовском помещении для официальных делегаций. Конечно, на философские темы лучше беседовать не в режиме «с корабля на бал», но правила и регламент устанавливали организаторы гастрольного тура. Поэтому «служенье муз» под гнётом террора ситуации для региональных телевизионщиков, увы, дело привычное. Из-за суматохи и гула взлетающих и приземляющихся авиалайнеров Алиса Бруновна пропустила мимо ушей почти все мои слова. То есть когда включилась телекамера, а мы с актрисой, несколько утомлённой перелётом, уже сидели на мягкой мебели за столиком в уютном депутатском зале, диалог строился с чистого листа и проходил нон-стоп. Конечно, далеко не весь отснятый материал попал в телеверсию, ограниченную эфирными рамками и щедро разбавленную фрагментами кинокартины, однако «для вечности» сказанного, по-моему, было достаточно.
За спичками
– Знакомый рассказал, как однажды гостил в Петербурге у приятельницы: закончились спички, вышел на лестничную клетку, позвонил в дверной звонок соседней двери, а её открыла сама Алиса Фрейндлих! Ничуть не удивилась просьбе, принесла спички, в ответ на благодарность доброжелательно кивнула головой... Ощущение чуда, очевидцем которого стал парень, долго его не покидало!
– Не помню этого случая, но всё зависит от того, в каком состоянии меня застали: выскочила я из ванной или из кухни... Ну что мне, спичек жалко, что ли? Сама иногда хожу к соседям за луковкой, когда нет, а очень нужна. И не то чтобы быт заедал, однако время, которое на него трачу, лучше посвящать творчеству и дорогим мне людям.
– Вспомнилась реплика одной из ваших киногероинь: «И горя было много, и страшно было, и стыдно, но я никогда не жалела и никогда никому не завидовала. Просто такая судьба...»
– Да, а такая повседневность «дай луковку, возьми спички» – это уже быт.
– Сор, из которого, не ведая стыда, растут роли и иные творческие образы, «как жёлтый одуванчик у забора, как лопухи и лебеда»?
– Не знаю, не видела, но думаю, Анна Андреевна права.
– А Марина Ивановна? Чем не жизненное кредо:
Быть как стебель и быть как сталь
в жизни, где мы так мало можем…
– Шоколадом лечить печаль
И смеяться в лицо прохожим!
– Не уверена, что я нужна вам для разговора (Фрейндлих опустила глаза и, подбирая слова, раздражённо поморщилась). У вас уже всё просчитано и определено... Спросите что-нибудь обо мне и «из меня»!
– «Это Зона. Может даже показаться, что она капризна. Но в каждый момент она такова, какой мы её сами сделали своим состоянием. Не скрою, были случаи, когда людям приходилось возвращаться с полдороги несолоно хлебавши. Были и такие, которые гибли у самого порога Комнаты. Но всё, что здесь происходит, зависит не от Зоны, а от нас!»
– Ах вот вы о чём (Алиса Бруновна расслабленно усмехнулась). А вы знаете, что слово «сталкер» происходит от английского «to stalk», означающего «подкрадываться»?
– Да, и произносить его правильнее «стокер», ведь Стругацкие взяли это слово не из словаря – из романа Киплинга об английских школярах конца XIX – начала XX века «Сталки и компания». Прозвище хулиганистого предводителя, проныры и жестокого сорванца, не обделённого мальчишеским благородством, как раз и вдохновило на образ главного героя «Пикника на обочине».
Спасение от быта
– Сценарий фильма Стругацкими многократно переписывался – до тех пор, пока герой не стал блаженным, а вся фантастика не исчезла.
– Остались материализм и быт. В жизни Андрея Арсеньевича за быт отвечала его супруга Лариса Павловна, завершившая свой земной путь в этом году 19 февраля в возрасте 59 лет в Париже.
– Царство ей небесное! Она была опорой Тарковского, который жил как в космическом скафандре, и была его связующим звеном с земной жизнью! О спасении от быта мечтает любой художник. Лариса стала таким спасением, оградив мужа от всего, что не касалось творчества. Взвалила на себя кухню, детей...
Съёмочный процесс без «ЛГ» не обошёлся
– Однако в какой-то момент приготовление борщей её перестало удовлетворять, и Лариса Павловна начала претендовать на исключительное место не только в совместной жизни с Андреем Арсеньевичем, но и в его творчестве, не имея соответствующего профессионального образования: называла себя главным вдохновителем, дающим ему идеи, всё чаще выступала в качестве помощника режиссёра или второго режиссёра, как в «Сталкере». Вынудила супруга сделать с ней пробы на роль жены главного героя – впоследствии вашу роль.
– Знаете, когда в сцене моей истерики из-за нового похода Сталкера в Зону мне на самом деле стало плохо... Чтоб добиться необходимого эмоционального градуса, Тарковский снял со мной очень много дублей без паузы. Дубль – стоп, ещё раз – стоп, ещё, и ещё, и ещё... Я на съёмочной площадке едва не потеряла сознание, и Лариса тут же подбежала ко мне, потребовала остановить съёмку и отвела меня в гримёрную – чуть ли не на руках отнесла. Она не была чёрствой и равнодушной...
– Но в провале собственных проб на роль жены Сталкера обвинила гениального оператора Рерберга, снявшего, например, «Зеркало», и приложила свою руку к отстранению Георгия Ивановича от съёмок.
– Да, говорят, именно Рерберг уговорил Тарковского сделать пробы со мной и Мариной Неёловой. Юная Марина не подошла по возрасту.
– А ваша игра, по воспоминаниям Георгия Ивановича, затмила пробы Ларисы Павловны. И тогда он сказал Андрею Арсеньевичу: «Ну что, кого будем снимать – Актрису или Ларису?» И тот ответил: «Что я, любовник своей жены? Алису, конечно!» И жена режиссёра не простила этого оператору, а тут ещё тёмная история с испорченной плёнкой...
Не всякий миг мистичен
– Рерберг рассказывал, что для «Сталкера» выбрал тот же тип «Кодака», на котором до этого снимал фильм Сергея Соловьёва «Мелодии белой ночи». И «Мосфильм» вроде бы закупил большую партию этой плёнки, правда, неизвестно – где, когда, через кого. А плёнка оказалась экспериментальной и сомнительной, но это выяснилось лишь потом. Более того, для обработки именно такой плёнки необходимы определённая ванна и дополнительные химикаты, которые в мосфильмовской лаборатории отсутствовали. Никто же ничего не знал о тонкостях. И Георгия Ивановича назначили стрелочником, обвинив во всех смертных грехах. Устроили на студии судилище, на которое пришёл оператор Владимир Нахабцев и сказал, что у него на картине «Мой ласковый и нежный зверь» произошла точно такая же история. Показал коробку плёнки с этикеткой, где написано о необходимости дополнительной ванны... Но поезд ушёл: ответственность за отснятый на фильме неудовлетворительный киноматериал несёт оператор-постановщик.
– А ещё Рербергу не нравилось, что у Тарковского нет чёткого представления о фильме: всё передумывается и перестраивается на ходу, нет толкового сценария. Свою лепту внесли Аркадий и Борис Стругацкие, сделавшие оператору замечание относительно творческого качества изображения. И не исключено, ситуация с порчей плёнки стала последней каплей, переполнившей чашу терпения режиссёра. И Лариса Тарковская всего лишь довела эту чашу до кипения.
– Упокой Бог её душу! Образ жены Сталкера, как объяснял мне Андрей Арсеньевич, символизирует доброту и душевное тепло, любовь и взаимную привязанность, о которых мы постоянно забываем из-за вечного стремления к неизведанному и чудесному. А ведь за такими простыми ценностями, как дружба, преданность, вера в человека и человечность, не нужно ходить за тридевять земель. Они рядом, и именно они есть Истина, Путь и Жизнь вечная. Не случайно в фильме закадровый текст из Евангелия звучит из уст жены Сталкера!
– И самопроизвольное перемещение стакана по столу под пристальным взглядом Мартышки на фоне тютчевского стихотворения «Люблю глаза твои, мой друг!..» – следствие вибрации от проносящихся за окном поездов?
– Конечно. Я по натуре – мистик, но знаю, не всякий миг мистичен. И многое зависит от уровня сознания и восприятия. Чтобы по достоинству оценить экстраординарную многомерность, надо быть готовым к встрече с ней – Встрече с Гениальной простотой и Великим человеколюбием.
Вспомните подлинное чудо, описанное в рассказе «Саночки» ещё одним «сталкером» – Георгием Жжёновым, потерявшим в сталинских лагерях и ссылках 17 лет. В период отбывания Георгием Степановичем срока в Магаданской области оперуполномоченный лейтенант, внешне недружелюбный и жестокий, спас ему жизнь. Военный понял, что предельно истощённый заключённый физически не сможет пройти по морозу десять километров от зоны до посёлка и обратно. И специально захватил с собой санки! Он предвидел необходимость везти на санках Жжёнова, хотя ни малейшей симпатии к нему не испытывал и мог вообще не брать с собой. Посылки с подгнившим и перемешавшимся за три года почтовых блужданий содержимым (салом, колбасой, сахаром, конфетами, чесноком, луком, сухарями, папиросами) были нужны только самому «контрику», которому из Ленинграда их прислала мама...
И какое счастье, что в бесконечной и непрерывной войне Добра и Зла до сих пор случаются моменты, когда в человеческих душах победно поют ангелы и звучит суровая Пятая симфония Бетховена в исполнении сводного симфонического оркестра из лучших музыкантов мира! В моей жизни такие чудеса тоже происходили.
Каждый выбирает для себя
Помню, после эфира этого выпуска «Хрустального шара» многие зрители, включая коллег, сочувствовали моей «творческой неудаче»: это надо же умудриться вывести из себя умиротворённейшую Алису Бруновну! Что за глупые вопросы? Кого в Сыктывкаре интересуют ответы на них?
Зачем Людмилу Прокофьевну из «Служебного романа», Хариту Игнатьевну из «Жестокого романса», Анну Александровну из «Агонии», Анну Австрийскую из «Трёх мушкетёров» утомлять воспоминаниями о «проходной» роли в некассовом, по советским меркам, фильме, который в Республике Коми видели, возможно, единицы (и не факт, что поняли)?!
В споры не вступал. «Каждый выбирает для себя...» и определяет сам, пришло ли время окунуться в драматическую полифонию Вселенной Андрея Тарковского, чтобы сильнее полюбить гениальную актрису и удивительную женщину Алису Фрейндлих.
«ЛГ» шлёт поздравления народной артистке СССР Алисе Фрейндлих с наступающим днём рождения!