Вечером жене говорю:
– Девушка, где я вас мог видеть?
Это у нас такой условный сигнал, мол, как ты сегодня. Она:
– Сегодня даже не мечтай, сегодня я себя плохо чувствую, очень устала – весь день без воздуха.
И главное – смотрит как-то враждебно. Наверное, чувствует, что неправа – ещё больше раздражается:
– Что ты спрашиваешь, сам мог бы заметить. Но ты же только о себе думаешь. Это у меня к тебе чувства, а у тебя ко мне одни инстинкты. И даже в них ты меры не знаешь!
Какая мера-то? Минздрав ничего не предупреждал.
Ещё сказала, что она забыла, когда я дарил ей цветы и когда последний раз угощал шампанским. Потом знаешь что сказала? «Жена – всю жизнь невеста».
Вот занесло её! Двенадцать лет замужем – и всё невеста. И инстинкт, между прочим, это не прихоть, а приказ космоса. Приказ! Умри, но его выполни.
Я вижу – она в таком состоянии, что ей бесполезно объяснять про космос. Взял незаметно ключи от машины, говорю:
– Пойду прогуляюсь. Что-то тоже воздуха не хватает.
Сел в машину и рванул на улицу. У нас они там стоят, которые космосу помогают. Подъехал к одной, спрашиваю:
– Сколько?
– Четыре тысячи.
– Четыре?!
– Да.
– Абонемент, что ли, на год?
– За час. Деньги вперёд.
«Это если рабочий день восемь часов, – думаю, – если даже с выходными, то получается – восемь на четыре и ещё на двадцать два, получается не хуже, чем у министров. А может, и получше. Неплохо устроились, министры-то. Хотя их тоже каждый день… трясут будь здоров.
Говорю:
– Что значит деньги вперёд? А если товар залежалый?
Она мне:
– Не на рынке.
В смысле – пробовать не даём.
Конечно, я немного растерялся, спросил:
– Четыре тысячи чего?
– Можешь в евро, можешь в рублях.
Ну тут уж я нашёлся, говорю:
– Лучше в рублях. – А потом, когда окончательно прояснило, как заору: – Четыре тысячи?! Да у меня жена за четыре тысячи в неделю пашет без воздуха, без шампанского. Совесть у тебя где?
Она сказала, где у неё совесть, и тут ещё, вижу, бегут ко мне два мордоворота. Я – по газам.
Еду и думаю: «Ничего себе – четыре тысячи. Хамство какое! За что, собственно? Мне деньги даром, что ли, даются?.. Четыре тысячи. Это не напасёшься. Куда правительство смотрит? Чем президент занят? Знают они, по каким ценам народ живёт?! Горе мыкает».
Я плюнул даже. Попал в лобовое стекло – сразу ничего не видно, но зато так ясно стало, что проституция – позорное явление нашей жизни. Позорище! Грязь!.. Это же – грязь. Где грязь стоит четыре тысячи? Если два раза в неделю весь в грязи, это два на четыре и ещё на четыре… Тридцать две тысячи! Совсем они, что ли, с ума сошли? А в семью тогда что? Детям что останется? Дети растут не по дням, а по часам… Что творят, гадюки! А если каждый день в грязи? Это четыре тысячи на тридцать дней. Сколько примерно, сразу даже не сосчитаешь.
Потом успокоился немного, подкатил к супермаркету, взял шампанского, конфет, цветов два букета – и домой.
Вхожу – жена плачет и улыбается:
– А я видела, как ты незаметно ключи взял, ещё подумала: «Может, он за цветами».
Я говорю:
– Интересная ты. А куда ещё я мог поехать?
Тут же всё на стол, а есть-пить не стали. Весь день без воздуха – сразу в постель. Легли, она локтем мне в бок
к-а-а-к даст. Говорит:
– Офицер, сигареткой не угостите?
Это у нас сигнал такой.
– С удовольствием, – отвечаю, – этого добра у меня… Хотя… Минздрав предупреждает: чрезмерное курение вредит вашему здоровью.