Мёртвый зрительский сезон в отечественном кино ещё не закончился, но в конце августа один за другим, подчас наползая на ближайших по времени соседей, начались кинофорумы, которые, похоже, собрали всё, что затормозилось с начала пандемии.
Первым стартовал выборгский кинофестиваль «Окно в Европу», на который уже наехало «Зеркало» в Иванове и Юрьевце, далее грядёт «Амурская осень» в Благовещенске, окончание которой попадёт под начало сочинского «Кинотавра», а его финал – под «Литературу и кино» в Гатчине. Далее пройдёт «Послание к человеку» в Петербурге, и воцарится тишина до середины следующего года, заполняемая телесериалами да премьерами картин, коим не суждено дойти до массового кинопроката.
Игровая конкурсная программа выборгского фестиваля состояла из 15 фильмов (из них 11 в двух конкурсах – профессиональном и зрительском, и 4 – только в зрительском), довольно отчётливо разделившихся по признаку пола – в восьми из них режиссёрами и главными героями оказались мужчины и в трёх – женщины. Иными словами, восторжествовал классовый подход: все интересовались преимущественно представителями своего подвида и мельком поглядывали на противоположный.
Для примера задержимся на трёх характерных «женских» картинах: «Капкане» Галины Уразовой, «Сне» Марии Батовой и «Мишени» Александры Бутор. Действие первой происходит на удалённом хуторе, а героями являются супруги, утратившие не только способность высказывать наболевшее, но и разговаривать. Разговаривать, собственно, и не о чем, поскольку хуторская жизнь в представлении режиссёрки, она же соавторка сценария, представляет собой ежедневный ритуал: утром муж уходит в лес, вечером возвращается, жена снимает с него сапоги, омывает ноги и подаёт ужин, после чего подвергается (иначе не скажешь) половому акту в одной и той же позе прачки. Тут следует напомнить, что впервые в отечественном кино эта позиция была продемонстрирована в популярном фильме времён перестройки «ЧП районного масштаба», где секретарь райкома комсомола таким образом пользовал простую комсомолку, заодно приложив её, как тогда выражались, «фейсом об тейбл», чем вызвал ставший знаменитым возглас безвестного зрителя: «Вот так члены КПСС употребляли (в другом варианте – злоупотребляли) советский народ!» Имела ли Галина Уразова в виду, что данный немой ритуал по сей день сохраняется в российских семьях, выяснить не удалось, но на последовавшей за показом «Капкана» пресс-конференции ей предложили и впредь снимать немое, а точнее, безмолвное кино – ведь не кто иной, как Пушкин, оставил нам ремарку «Народ безмолвствует».
Столь же уединённое место (на сей раз – избу железнодорожного стрелочника) выбрала для своего полнометражного дебюта и Мария Батова. В этой избе юная героиня «Сна», выросшая в детдоме после смерти матери, находит отца, давно бросившего семью. В отличие от героев «Капкана» разговаривать они умеют, но оказывается, что говорить не о чем, поскольку папаша, во-первых, пьёт, во-вторых, контужен на чеченской войне и периодически бьётся, как турецкоподданный отец Остапа Бендера, в страшных судорогах (но, к счастью, не умирает), а в-третьих, ему, по сути, нечего сказать дочери, поскольку авторка фильма не догадывается, что от жён обычно уходят к любовницам, отсутствующим на экране и немыслимым за его пределами. Нет во «Сне» и намёка на многозначность фигуры стрелочника, который, как известно, не только переводит стрелки, но забивает их и объявляется виновным в том, что случилось по вине вышестоящих лиц. Впрочем, это не мешает зрителям так же сочувствовать героине в исполнении Анастасии Самыловой, как героине предыдущего фильма, сыгранной Марией Болтневой.
Ещё более обездоленная девушка появляется в русско-белорусской «Мишени». Едва выйдя из детдома, она отправляется к тренеру по стрельбе и по окончании курса успешно отправляет на тот свет собственного папу, едва вышедшего из тюрьмы, где он отсидел десяток с лишним лет, будучи обвинённым в убийстве её мамы. Однако, признавшись наставнику в содеянном, получает ответное признание, что он – её дядя, родной брат свежеубитого отца, подстроивший и преступление, которого тот не совершал, и его смерть от руки дочери, невольно исполнившей коварный дядюшкин план устранения старшего брата. И неизвестно, чем бы закончилась эта женская версия «Гамлета», если бы новоявленного Клавдия не ликвидировал доблестный белорусский ОМОН.
Несмотря на столь эффектное присутствие женского кино, главные награды фестиваля достались «мужским» фильмам. Киноведы и кинокритики отдали свой приз «Слон» брутальной деревенской драме «Земун» Эдуарда Жолнина, герой которой, приехав в родное село на похороны отца, вынужден вступить в кровавый бой за отцовскую землю и пасущееся на ней коровье стадо. Они же наградили дипломом «Продление жизни» Дмитрия Фальковича, раздвинувшего границы допустимого иноземным словом «сквирт», до сих пор в отечественных фильмах не звучавшим, и поставившего национальный рекорд по длительности пребывания режиссёра в кадре – сыгранный им герой полтора часа уговаривает потенциальных инвесторов вложить деньги в глобальный проект отодвигания смерти. А поскольку «Продление жизни» получило ещё и главный приз профессионального жюри, в кулуарах родилась шутка, что совпадение предпочтений двух весьма различных судейских групп обусловлено их заинтересованностью в продлении жизни фестиваля, вынужденно сократившего время проведения и лишившего их возможности посмотреть все втиснутые в шесть дней игровые, документальные и анимационные фильмы.
В зрительском конкурсе наибольший рейтинг набрала картина Ильи Хотиненко «Асфальтовое солнце», лирическая драма о взрослении 15-летнего пацана в начале 80-х годов прошлого века, на втором месте оказался «Земун», а на третьем – безбашенный фильм Армена Акопяна и Дмитрия Тархова «Сдохнуть нужно, чтоб вы приехали» о том, как перед неизбежным концом света близкие люди зачем-то портят друг другу последние часы жизни, выкладывая из душ всю дрянь, накопившуюся за многие годы.
Виктор Матизен