То, что его знали и любили миллионы кино- и телезрителей в течение нескольких десятилетий, бесспорно. Его голос – звонкий, энергичный, высокий – радовал и вдохновлял всех, кто его слышал, оставаясь в нашей памяти надолго. Его узнавали с первого звука, что бывает крайне редко в актёрском мире. Ведь в голосе должны быть такие индивидуальные и неповторимые интонации, которые никогда и ни с чьими не спутаешь.
Он практически не играл в кино главных ролей, потому что на экране любая персона – это привычный типаж, изменять которому накладно и опасно. И режиссёры, а теперь ещё и так называемые продюсеры страшно боятся потерять деньги, гораздо больше, чем интерес зрителей. На риск идут лишь редкие смельчаки, способные поверить, что тот или иной артист может перешибить устоявшееся мнение.
Но то, что играл в кино Вячеслав Невинный, почему-то невероятно нравилось нашему народу. Ведь не случайно фильмы «Старый Новый год», «Гараж», «Не может быть!», «За спичками», «Гостья из будущего» мы пересматриваем из-за тех самых звучных реплик, что произносил актёр. А ещё из-за его перевоплощений, которые с изумлением и восторгом жаждала увидеть публика. Так, нельзя забыть всё, что проделывал во время собрания пайщиков кооператива в фильме «Гараж» сотрудник НИИ Карпухин. А его фраза «Мы вам ничего не позволим показать!» так и звучит в тебе, едва ты вспоминаешь этот шедевр киноискусства.
А уж как покорила всех песня продавца пива в исполнении Вячеслава Невинного «Губит людей не пиво, губит людей вода!» в фильме «Не может быть!», в 1 й его части под названием «Преступление и наказание», ставшая хитом на все времена. Ну, казалось бы, чем был так привлекателен шурин злостного взяточника Горбушкина? Тем, что захотел воспользоваться бедой своей сестры, которая была замужем за прохвостом? Но ведь как же он виртуозно распродавал чужое имущество, нажитое «непосильным трудом», с каким нахрапом уговаривал покупателей и сестру пойти на его предложение срочной распродажи в надежде самому поживиться! С каким смаком и обаятельной улыбкой, то весело, то грозно наступал он на желающих воспользоваться моментом!
Совершенно очевидно, что в самой личности Вячеслава Невинного, в его актёрском даровании была та мощная сила, которая являлась стержнем истинно русского характера, который и привлекателен, и разнообразен, и непредсказуем, и узнаваем. Хотя раскрыть его во всей полноте в какой-то одной роли Вячеславу Невинному так и не пришлось, ведь в театре, а в особенности в кино назначение зачастую определяет амплуа: «герой», «простак», «рубаха-парень», что изрядно сужает возможности большого таланта. Но в самых разных ролях Невинный умел сыграть не просто типаж, который ему предлагали, а дать узнаваемого и почти родного нам человека.
Я встретилась с Вячеславом Михайловичем впервые в середине 90 х в Красноярске, куда МХАТ приезжал на гастроли. Весь коллектив театра тогда поселили в гостиницу «Красноярская», и Невинный вышел ко мне в фойе, где мы сели за большой круглый стол. Он был серьёзен и сосредоточен, но как только я вытащила тяжёлый венгерский репортёр и сказала, что хочу взять у него интервью для краевого радио, он вдруг потеплел и посветлел, объяснив, что много работает на радио и очень любит это радийное искусство.
Несколько раз я засмеялась от восторга над какими-то его репликами и тут же извинялась. А он успокаивал меня: «Что вы, я не обиделся. Я понимаю, что вы смеётесь не надо мной, а над тем, как я говорю». А в ответ на один мой заковыристый вопрос сказал: «В интервью как в футболе – пас. Простой вопрос – простой ответ, сложный вопрос – сложный ответ». Меня покорило в нём всё – юмор, искренность, предельная честность, простота и невероятное обаяние.
Мы говорили о многом, что волновало нас обоих. Например, о том, что актёр не всегда может реализовать себя: «Ну, что мне – такому толстому человеку – давать в кино роль любовника. Это для Ланового. Вот в театре мне повезло: я сыграл Андрея в чеховских «Трёх сестрах», а в пьесе драматурга Арро мне в течение спектакля надо было убедить зрителя, что этот толстый странный человек доведён до такой драматической ситуации, что ему можно сопереживать, и довольно глубоко.
И я одержал победу, доказав, что я не только смешной артист. Хотя быть смешным на сцене – это очень много. Заразить зрительный зал своим оптимизмом, чтобы с тобой смеялось множество людей, пожалуй, не легче, если не труднее, чем вызвать слёзы. Когда я вижу чрезвычайно смешной трюк, где весь зал от игры сильного комического артиста чуть не падает с кресел от смеха, у меня на глазах выступают слёзы и – мурашки по коже».
Интересное мнение высказал он о дружбе в театре: «В актёрской среде она чрезвычайно редка: театр – субстанция скорее соревновательная. Тем более к дружбе я отношусь очень серьёзно, и для друга, как говорится, «и серёжку из ушка». Моим ближайшим другом был Евгений Урбанский. Он погиб. С актёрами театра у меня отношения хорошие. Почти дружеские.
Это можно сравнить вот с чем: при жизни никогда не говорят об артисте: «Художник». Надо почему-то оказаться в гробу, чтобы над твоим телом кто-то сказал: «Какой художник от нас ушёл!» Обычно говорят: «Артист, актёр». Или: «Ремесленник». Многие этим оскорбляются. А мне непонятно, почему «ремесленник» – оскорбительно. Я порой вижу артистов, которые ремеслом-то своим ещё не владеют. И если ты овладел ремеслом и можно тебя сегодня назвать ремесленником, я бы не обижался».
Для меня было много любопытного в разговоре с этим уникальным человеком. Например, его мнение о начальстве: «С начальством у меня были всегда отношения обострённые. И вовсе не потому, что я капризный. Просто я очень редко видел на посту начальника человека, соответствующего этому названию. Для нас ведь режиссёр – тоже зачастую начальник. И если я видел, что всё гармонично, у меня возникало не только уважение, а и любовь к человеку, без которого ты иногда и быть не можешь. Я представляю, кто для нас Олег Николаевич Ефремов, кем был для артистов в Ленинграде Товстоногов. Ведь главным в наших отношениях должна быть прежде всего творческая идея.
Вот мне кажется, что я могу играть то, что мне дадено, так ярко и так сильно, что этого достаточно. А любовь к режиссёру возникает, когда он скажет: «А я предлагаю делать вот так!» И объяснит как, творчески заразив. Задачи, выворачивающие тебя наизнанку, всегда влюбляют в режиссёра. Это его ответ на твоё щемящее чувство: «Куда вы меня позовёте?» Каждый режиссёр это, конечно, понимает, но порой только делает вид, что куда-то позовёт. А ты думаешь: «М-да, я интересней. Я интересней!» И тогда пропадает всякое уважение и начинается отбывание номера и лишённая творческого начала служба. Но с этим смиряешься, понимая, что хороший режиссёр так же редок, как и хороший актёр».
Мы говорили о многом в тот памятный вечер. И, конечно, о любви: что она значит в его жизни.
– Бог есть любовь, – сказал он. – Эта фраза витает над миром. У моего земляка Льва Толстого сказано: «Сколько умов, столько родов любви». И сколько профессий, столько родов любви, и сколько женщин, столько родов любви, и сколько детей, столько родов любви. Вышел на сцену. Что может быть без любви – твоей к зрителю, зрителя – к тебе? Что может быть без любви в окружающей нас жизни? Вот мы сейчас видим, что может быть. Так что любовь и для меня, и для многих людей, живущих рядом, – это всё!
* * *
Вячеслав Невинный всю жизнь служил во МХАТе и жил с одной любимой женщиной, актрисой Ниной Гуляевой. И вобрал в себя с молоком матери и мудростью отца то, на чём испокон веку стоит русская земля, – верность отчизне, семье, призванию. Спасибо прекрасному актёру и фильмам, где мы вновь можем увидеть его улыбку и услышать его неповторимый голос.