Сегодня 70 лет со дня его рождения. Год назад он скончался. Борис Брайнин был одним из первых, кто, выражаясь фигурально, сошёл с борта корабля «Мэйфлауэй» на американскую землю. То есть он стоял у истоков «Клуба 12 стульев». Он был азартен, ходил на ипподром, мог ночь просидеть, играя «блиц» (кстати, в шахматы он играл очень прилично – на уровне крепкого кандидата в мастера). Всё время спорил («мазал» по-ипподромному или «держал пари № по-английски). Мог бы быть удачлив, если бы не его ребяческая доверчивость на грани веры в чудо и, конечно, любовь к экзотике. Мне иногда казалось, что, играя в орлянку, он мог «помазать», что монета упадёт на ребро.
Однажды мы втроём: Борис, я и наш хороший приятель сидели за столиком в «пёстром зале» ЦДЛ. Тут в зал вошёл один горбатенький поэт, назовём его N. Боря сразу обращается ко мне:
– «Мажем» на пятьсот рублей, что через три года у N. исчезнет горб.
– А с какого такого переляха случится подобное чудо? – интересуется приятель. Однако берёт бумажную салфетку, чтобы записать условия пари и чтоб высоким договаривающимся сторонам было где расписаться. Тогда обыкновенная салфетка превращалась в юридический документ «по понятиям». И мы расписываемся.
После этого Борис с видом авгура, отвечая на наивный вопрос полного лоха приятеля, поведал следующее. В одном городе, где он недавно выступал, объявился чудодей, который даже не хирургическим путём, а чуть ли не медикаментозно превращает этих несчастных в стройных, как бамбук. Дело это довольно длительное, но успех, конечно, стопроцентный. Страждущие стекаются со всей страны. Там он встретил и N. Так что надо быть полным идиотом, опровергая железные доводы. И он уже сейчас, не дожидаясь оговорённого срока, готов, скостив половину, получить свой выигрыш. Но я отказался. Шли годы, однако N. так и не превратился в бамбук.
Естественно, при таком образе жизни он не каждый уик-энд мог махнуть с семьёй на Канары.
Да, семья – очаровательная жена Нина и сын Илья – только они тормозили все его ребяческие чудачества. Когда его загоняли в угол долги, когда на него обрушивались такие беды – просто моральные цунами, этот субтильный ипохондрик не подыхал от депрессии, а расправлял плечи и превращался в настоящего мужика. Он ставил себе цель и добивался её!
Долгие годы «Клуб ДС» разъезжал с выступлениями по городам и весям тогда ещё необъятного и нерушимого Советского Союза. Начальство не возражало – реклама, а у нас – лишняя копейка. Так вот, Б.Б. задался целью попасть в число этих гастролирующих избранных. Но дело в том, что с нами ездил А. Иванов, а два стихотворных пародиста в одной берлоге, сами понимаете, не монтировались.
Но всё-таки Б.Б. (не путать с Брижит Бардо) добился своего – его стали брать. Сначала, когда в силу различных обстоятельств Иванов не мог ехать. Потом, когда поняли, что он сам по себе практически не уступает популярному Иванову, а в эпиграммах и превосходит, его стали приглашать чаще.
И начали издаваться книжка за книжкой. И был настоящий успех! А в 1982 году тогдашний главный администратор «Клуба ДС» Павел Хмара объявил «тёмный» конкурс пародий. При публикации фамилии авторов не указывались, и читатели оценивали их творчество по десятибалльной системе. И Борис занял первое место с блестящей пародией на стихи Юрия Кузнецова. Это был его Тулон. (А Иванов был повержен так, что начальство даже запретило публиковать занятое им место, чуть ли не последнее. Любят у нас НЕ свергать кумиров!)
А ещё у Б.Б. была замечательная ипостась – каламбуры. Его фразы ходили по стране, даже вливались в фольклор. Вот навскидку: «Иван Грозный сыну: «Ну что – посошок на дорожку?!»; «Влез на трибуну Цицерон, ему сказали: «Цыц, Арон!»; «Афиша «МХАТ – Московский художественный анатомический театр. Утром – «Живой труп», вечером – «Женитьба бальзамированного». А вот при всём своём остроумии и веселье ипохондрия иногда брала верх. Как-то он с кем-то «помазал», что умрёт через 5 лет. Прошло лет 30–35, и это пари он, к несчастью, «выиграл». За несколько дней до смерти Борис в больнице рассказал жене Нине старый еврейский анекдот про то, как на надгробном камне ипохондрика выбита надпись: «Циля, ну теперь ты веришь?» Это ж какое мужество и чувство самоиронии надо иметь!
А мы в день юбилея будем тебя цитировать и, ты не поверишь, помнить всегда.
Мажем?