* * *
Это было со мной,
но только в жизни иной:
Люся и Асмик приехали ко мне домой,
навестить меня и мою
двухнедельную дочь,
поддержать и, чем сумеют, помочь.
Привезли в подарок финскую
почти новенькую коляску,
из которой уже выросла дочка Асмик.
Это было со мной, но с той,
которая была молодой,
цветущей как яблоня или слива,
но несчастливой.
…Чай с сушёной мятой,
пирожки с грибами.
Когда провожала,
вдруг так захотелось
уехать с вами –
в Москву, в институт.
Но всё уже было в прошлом.
…Помню, как скрипела листва
под ноябрьской порошей.
* * *
Спи, не надо просыпаться.
Будет твой сосед
дрелью в стенку пробиваться.
А тебя здесь нет.
Ты идёшь, полуодета.
Давит низкий свод,
то исчезнет лучик света,
то вдали мелькнёт.
Что там – свадьба или тризна?
Сон или кино?
Там сидит твой друг старинный,
умерший давно.
Рядом с ним – на скатерть локоть –
пригубив едва,
та, что от тебя далёко,
хоть вполне жива.
Рядом с ней пустует место,
словно для тебя.
Сколько лиц, знакомых с детства,
Грустных, как судьба.
Что же ты не сядешь с ними,
не пополнишь ряд,
где живые с неживыми
рядышком сидят?
Кто-то мозг пронзает дрелью,
наяву ль, в бреду...
Или, может, это трели
соловья в аду.
Зимы не будет никогда,
не будет снега.
Растают льды,
дойдёт вода почти до неба.
Деревья скроются в волне
стволом и кроной.
И станут люди жить на дне
морей зелёных,
Среди кораллов и медуз,
подводных лилий.
И будет здравствовать союз
людей-амфибий.
Наш правнук будет изучать
снега по книжке
и соль морскую в руки брать,
как мы – ледышки.
Ну а пока в столице снег,
за русский стольник
чуть свет с лопатою узбек –
московский дворник.
Друзья с колыбели, но всё же…
Родной человек, побратим.
Но истина дружбы дороже.
Вот истину выбрал один.
Другой отвернулся: не клином…
И, новых друзей обретя,
по жизни до самой кончины
легко прошагал, как дитя.
А первый тернистой дорогой
ушёл, растворился, исчез…
Но истины свет одинокий
доныне струится с небес.
ЗАКОН ЖИЗНИ
Законы жизни неизменны.
И сто, и тыщу лет назад
рожали, умирали… тленны,
как этот жёлтый листопад.
Ты, видно, думаешь спроста:
за что тебя судьба не жалует.
Но мир лежал во зле. Всегда.
И ты – его песчинка малая.
Но зацветёт весною сад –
прообраз рая в жизни адовой.
Как сто, как тыщу лет назад
внезапный ливень, в небе радуга…
ВЕЧЕР В ЯЛТЕ
По вечерам встречали пароходы,
все белые в туманах и огнях,
очерченные синью небосвода
в зелёных просолённые морях.
Из Ниццы, и Канады, и Гаваны
с вином и перцем из заморских стран.
Они трубили гулким ресторанам,
и те в ответ трубили им с веранд.
А с галерей, светящихся во мраке,
сквозь веток золотую мишуру,
навстречу им легко вздымались флаги
купальников, что сохли на ветру.
Звенела медь. Стекала пена с кружек.
Потел трубач. Горел маяк из мглы.
И пили все, конечно же, за дружбу,
колени сдвинув, рюмки и столы.
И лишь на рейде, далеко-далёко,
в соседстве со звездою золотой
всю ночь стоял кораблик одинокий
и к девочке просился на ладонь.
«ЛГ» поздравляет Ларису Румарчук со славным юбилеем и желает ей творческого процветания и жизненных достижений.