Весной нынешнего года на сцене одного из столичных театров состоялся бенефис звезды русского балета, заслуженный артистки России Елены Князьковой.
Возможно, это имя не так разрекламировано, как у более скромных по таланту коллег. К счастью или к сожалению, Елена не тратила силы и время на самопрезентации, а просто танцевала, делая все исключительно в свое удовольствие.
Природа щедро одарила балерину: роскошные ноги, прекрасные руки, огромный легкий шаг, музыкальность и, конечно, удивительная одухотворенность. Великолепное тело, природная танцевальность помогают ей решать самые трудные технические проблемы с такой непринужденностью, что, созерцая ее искусство, ты напрочь забываешь «о поте и труде», как, к примеру, в балете А. Адана «Корсар», где, извините, «техника техникой погоняет». Складывается ощущение, что она не знает ни что такое рутина, ни что значит усталость и быть не в форме.
Сама артистка относит себя больше к лирико-драматическому амплуа, хотя кто видел ее в «Тщетной предосторожности» П. Гертеля, то может по достоинству оценить и чудный комический дар, и пластику, улыбку пусть капризной, но воспитанной девочки из хорошей семьи. Если посмотреть Жизель балерины, партию, где не всем даже сверходаренным танцовщицам удается логический переход из первого бытового акта во второй невесомый, то поражаешься этакому мягкому соединению «земли» и «воздуха». Пейзанка Князьковой – сама наивность и соответственно ведет себя так, как будто хочет поделиться своей радостью со всеми окружающими. В «белом» же акте мы видим полную отрешенность, без всякого надрыва и надлома. Перед нами тень, бестелесное существо и полное ощущение эфира.
Ее танец – сродни вдохновенному утру, когда все еще свежо, чисто и хрустально, он всегда очень плавный, кружевной, рождающий одно движение из другого. Но порой ловишь себя на мысли, что до боли знакомый рисунок становится вдруг иным. На самом же деле хореографический текст остается в неприкосновенности. В чем секрет? Сия иллюзия рождается от умения читать любую балетную партитуру по-своему. Ситуация, скажем так, интересная. Правда, Юрий Григорович, с которым много лет балерина сотрудничала, иногда хореографию под Князькову менял, как в случае с Фригией из балета «Спартак» А. Хачатуряна. Тот образ – безусловный шедевр, столько изящества, драматизма и женственности в нем.
Так получилось и с «Ромео и Джульеттой» С. Прокофьева. Органичная, нежная и хрупкая, она словно рождена для роли Джульетты. А вот в балете Григоровича «Золотой век» на музыку Д. Шостаковича Елена смотрится уже элегантно и манко.
Князькова обладает редким свойством избранных: ее никогда ни с кем не сравниваешь, а танцем ты не восторгаешься до экстаза, он завораживает, пленяет именно внутренним ощущением красоты и погружает словно в сон. В ней поразительным образом соединяется старое и современное, прелестный вчерашний день с чудесным наступившим новым. И эта простота, и гармония, конечно же, даются природой, а не школой. Хотя у звезды за плечами Воронежское хореографическое училище, класс С. Дорофеевой, золотые медали престижных международных балетных конкурсов в Варне и Москве – куда бы ни приезжала, на нее непременно сыпался металл высшей пробы. Именно в Болгарии Князькова удостоилась внимания этуали мирового балета Натальи Макаровой, предложившей себя в качестве педагога и менеджера.
Лучшие сцены мира были покорены – включая Большой и Мариинский. Гостеприимно распахивали свои двери театры Ниццы, Бордо, Монте-Карло, Токио… В багаже хореография МакМиллана, Кранко, Аштана, Баланчина, Бена де Рошмонда, Киллиана… Среди партнеров – этуали Гранд-Опера, Говент-Гардена…
Юрий Григорович не раз публично называл ее своей любимой балериной во времена работы в Краснодаре в Театре балета имени самого хореографа. Кубанский период был предельно насыщенным – станцованы практически все премьерные спектакли.
Но, будучи человеком, постоянно находящемся в движении – в состоянии самосовершенствования, Елена заявила себя и как балетмейстер, даже победив на первом Всероссийском конкурсе хореографов. Хорошо зная природу движения, танца, чувствуя каждый жест нутром, поставила номера, которые сама изумительно исполняет.
Несомненно, ее творческий путь – путь независимой личности, Князькова всегда работала по контракту и сама выбирала страну, театр, хореографию, партнера. Обычно часто разъезжающую диву видно сразу и по «гастрольной улыбке», и по манерам: любой чес откладывает отпечаток, – но наша героиня оставалась и остается тем мастером, для кого сцена не средство заработка, а священное место, где себя отдают без остатка.
Таких балерин сейчас просто нет: я говорю о душевной утонченности, филигранной технике, культуре и об уме. При этом мало кто замечал в изящном хрупком силуэте железную волю и внутреннюю дерзость, а они есть, иначе бы капризная судьба могла сложиться не так успешно…
Елена родилась исключительно для танца, и ей, конечно, невероятно повезло, когда в детстве на одной из тренировок по художественной гимнастике девочку с уникальными данными увидел руководитель балетной труппы, гастролировавшей тогда в Волгограде... Повезло и когда в прошлом знаменитая прима-балерина Большого театра, народная артистка СССР Марина Кондратьева посоветовала взять в свой репертуар «Мазурку» гениального Касьяна Голейзовского на музыку Скрябина, в свое время поставленную на несравненную, неповторимую, восхитительную Екатерину Максимову. Номер, крайне трудный и технически, и стилистически, Елена исполняет с таким очарованием и такой искренней, порхающей легкостью, которые, присущи только ей и всему ее прекрасному творчеству.