Валентин СОРОКИН
БЕЛАЯ ЛУНА
Жизнь не вечна, и земля не вечна,
И не вечны звоны журавлей,
Потому я слушаю сердечно
Майский хор берёз и тополей.
Облака и поле – стаи, стаи,
Меж холмов широкий путь к реке.
Скоро боль в груди моей растает,
Образ счастья вспыхнет вдалеке.
Жду его, но вижу я упрямо –
Над цветами, травами, водой
Вся седая воскресает мама,
Говорит: «А мы живём бедой».
Говорит: «Страдание и горе,
Жизнь и смерть у нас переплелись,
Вот и мы от моря и до моря
Слёзною тоской перепились!»
Сторона, родимая сторонка,
Мне к твоим окошкам не пройти,
Там уже ни старца, ни ребёнка,
Голоса живого не найти.
Растворились песни по долинам,
Нищета до пепла изожгла
Хутор мой с названьем
соловьиным,
Хутор мой казачий – Ивашла.
Нас убили войны и обманы,
Мама, мама,
ты опять одна
На меня глядишь через туманы,
Как в пустыне белая луна!
ТЫ КРАСИВАЯ
Вот какая красивая ты,
Не родили тебя – надышали,
Потому через поле цветы
По тропе за тобой прибежали.
Все мы счастья внезапного ждём,
Хоть оно и не каждому снится,
Я хочу перелётным дождём
На горячие плечи пролиться.
Соловей ли на ветке вздохнёт,
Просверкает ли молния туго,
Пусть глаза твои даль распахнёт –
От ромашки до лунного круга.
Вздохи, вздохи, глаза и глаза,
И готовые к трепету руки,
Облаков золотых паруса
Молча движутся в бездну разлуки.
Я ведь знаю тебя наизусть,
И когда тишина заструится,
Пусть омоет туманами грусть
В поздний час одинокая птица.
Я пришёл красоту воспевать,
Слушать звёздные оклики света,
И легко мне тебя целовать
В тёплых травах короткого лета.
НА ПРОСТОРЕ
Дуб под ветром встряхивает тело,
Взяты травы хладью луговою.
Молодость так быстро пролетела –
Белый снег кружит над головою.
Мы одни с тобой, моя подруга,
В эту хмурость порешили вжиться.
Впереди звенит и плачет вьюга,
Белый снег кружится и кружится.
Где же дали с поволокой синей,
Хоры звёзд в серебряных орбитах?
Белый снег кружится над Россией,
Над крестами деревень убитых.
Только мы с тобой, моя подруга,
В непогодь выходим на дорогу
Улыбнуться, оберечь друг друга,
В нищем храме поклониться Богу.
Мир отравлен, отчий край отравлен,
Жадностью отравлена природа,
Потому и русский храм ограблен,
Как душа великого народа!
МОЛЕНИЕ
Были брошены храмы на слом,
Слава богу, из пропади мглистой
Возвращается медленным сном
В душу русскую звон золотистый.
По ликующим травам иду,
Слышу солнечный колокол в небе.
Вот сейчас я к холму припаду,
Словно к синему озеру лебедь.
О погибшем я сыне молюсь,
Я о детях молюсь и о внуках.
Ничего я давно не боюсь –
Сжёг я страхи в неистовых муках!
Сиротливей кукушки в бору
Мать седая рыдает в просторе,
А над нею звенит на ветру,
Пеплом сеется чёрное горе.
Мы держались и крепли трудом,
А сегодня в разладе глубоком
Вся Россия,
как взорванный дом, –
На азийском пути одиноком.
Вам, чьи ранены ложью уста,
Вам, которые грабить охочи,
Не подняться уже до креста,
Из безлунной не выбраться ночи.
В звёздных высях у каменных врат,
Где воркует молитва живая,
Встал сынок наш –
второй Коловрат,
Меч уральский к груди прижимая!..
ЛУННЫЙ КРЕСТ
Горе в дому, не смех.
Думаем об одном.
Снег, серебристый снег
Падает за окном.
Белый лежит покров
На пол-России аж.
В звёздах иных миров
Сын затерялся наш.
Белая мать сидит.
Ночь.
И глаза, глаза!..
Молится и глядит
Долго на образа.
Белых берёз гряда.
Ворон во мгле кричит.
Сын уже никогда
В двери не постучит.
Доброго, своего,
В самый нежданный час
Бог отобрал его,
Не пощадивши нас.
Скоро в краю пустом,
Вечной тоской полна,
Белым взойдёт крестом
Утренняя луна.
ЛИВНИ ДЕТСТВА
Ах, ливни детства, вы отрокотали
И отзвенели стаи лебедей, –
Угрюмей путь и необъятней дали,
И горы жизни выше и трудней.
Я их вершины одолеть пытался,
Над прошлым встал,
над будущим я встал,
В грозу с орлом над бездной
побратался:
Есть храбрецы?
Свободен пьедестал!..
Единственная, верная, святая, –
Ты и отвага, молодость и ты!
Опять, опять звенит
лебяжья стая,
Бегут к реке глазастые цветы.
Проснулся день в обители небесной
И свет зари над нами, свет зари,
И вновь орёл парит
над гиблой бездной,
Но ни о чём ты с ним не говори!..
Ах, годы, горы,
за бессмертной синью
Я честен был, наивен и удал,
И никому страданья за Россию
И красоты твоей я не отдал.
Звезда и жизнь,
судьба и скалы, скалы:
Я крест Христа
сквозь непогодь пронёс –
О, не вчера ль природа нас ласкала
Ладонями, горячими от слёз?
Благодарю тебя, реку и дали,
И пусть мгновенно счастье у людей,
Но ливни наши не оттрепетали,
Не отзвенели стаи лебедей!..
МЫ С ТОБОЙ
В этих белых рощах соловьиных
Бродит лось, доверчивостью смел,
Я в стихах, как в золотых былинах,
Всю тебя, глазастую, воспел.
Травы расправляются от дрожи,
Радостно сияют небеса.
Ведь недаром на мои похожи
И твои славянские глаза.
Добрый лось и мы с тобой умыты
Тёплым серебрящимся дождём,
Были б дети счастливы, а мы-то
Как-нибудь в России проживём.
Вечен свет страдания и слова,
Подвиги не требуют прикрас,
Пушкина обитель
и Кольцова,
Блока и Есенина у нас!..
Журавли от Дона до Урала
Крыльями звенят нам с высоты,
Нет, весна ещё не отыграла,
И горят за окнами цветы.
Пусть кивает тополь и сиренью
Реченька к нему обращена, –
Ты одна – моё благодаренье,
Ты – моя сестрёнка и жена.
Отмету забвенье и грехи я,
Шёпоты досужливой молвы,
Ты – моя отвага и стихия,
Голос колокольной синевы!
ТВОЁ КОЛЕЧКО
Когда опускается полночь глубоко,
Мне так неуютно и так одиноко.
Буран заметает и окна, и крышу,
А я и в бессоннице голос твой слышу.
Я слышу, я вижу, и даже при громе
Шаги твои лёгкие чудятся в доме.
А выйду в просторы,
там тихая речка,
Луны золотой не твоё ли колечко?
Когда опускается полночь глубоко,
Мне так неуютно и так одиноко.
Но в эти минуты
из тёмной столицы
Летишь ты ко мне
искромётней жар-птицы.
И поле смеётся, ромашки танцуют,
И клёны за доблесть твою голосуют.
И всех соловьёв разбудила зарница:
«Встречайте,
звените,
к вам едет царица!..»