Врачи, о которых мало говорят, практически не пишут книг, не снимают фильмов… Мало кто из пациентов помнит их, но главное – сами врачи помнят каждого. За последнее время, когда во всем мире воцарилась новая инфекция COVID-19, наша страна и в том числе Пензенская область не стали исключением. Болели и болеют все: женщины, старики, дети… Болезнь не выбирает и не смотрит на твою национальность, на твой социальный статус в обществе, на твои религиозные взгляды, профессию… Она «косит» всех.
Я встречался и разговаривал с разными врачами: кардиологами, травматологами, офтальмологами, пульмонологами, патологоанатомами, но реаниматологи остаются для меня чем-то неведомым, непостижимым… Сразу хочу сказать, что для меня врач – это всегда человек от Бога, который пришел в профессию по призванию, а не с иными целями. В этом материале я не ставлю для себя задачи, чтобы одних возвысить, а других уничижить. Нет, ибо многие из пациентов, которые попадают в реанимацию, а потом в отделение по профилю болезни (если исход положительный), зачастую потом и не вспоминают о тех, кто вернул их с того света.
Мой сегодняшний собеседник, человек с большим жизненным и профессиональным опытом, который лично знал, общался и учился у таких светил медицины, как Евгений Иванович Чазов и Ренат Сулейманович Акчурин.
Но все по порядку. Владислав Анатольевич Каширин родился в 1972 году в селе Кирилловка Башмаковского р-на, Пензенской области. В 1989 году окончил Липовскую среднюю школу в том же районе, и в том же году поступил в Астраханский государственный медицинский институт им. А.В.Луначарского. После окончания АГМИ проходил интернатуру в ОКБ им. Н.Н.Бурденко. С 1994 по 1998 работал там же анестезиологом-реаниматологом. С 1998 и по настоящее время работает в ГБУЗ Клиническая больница № 4 г. Пензы (ранее МСЧ-2). С 2006 года – заведующий отделением анестезиологии-реанимации этой же больницы. Врач высшей квалификационной категории. Женат. Воспитывает двух дочерей.
– В рейтинге медицинских учреждений ваше отделение считается одним из лучших. Скажите, как удалось этого достичь?
– Во-первых, это кадры. Они решают многое. Во-вторых, не стоит забывать об администрации больницы, так как если бы не их слаженная работа по закупке и поставке оборудования, медикаментов и прочего материала, который нам и нашим пациентам был жизненно необходим, в связи с последними событиями вызванные новой инфекцией, то вряд ли бы нам удалось достичь высоких результатов.
– Как собирали команду реаниматологов?
– Когда я в 1998 году пришел на работу в эту больницу, здесь был один врач-реаниматолог. В 1999 году появился еще один. Так постепенно и собирался коллектив. Все шли работать по призванию. Но когда пришла пандемия, то штат нашего отделения увеличился до девяноста человек. В это число входят не только врачи, но и медсестры, санитарки.
– Когда приходит выпускник Пензенского медицинского института, сложно ли его ввести в ритм работы реанимационного отделения?
– Не имеет значения, после какого вуза к нам пришёл выпускник. Реаниматолог – одна из тяжелейших профессий. Ты должен знать все. Права на ошибку – нет. По-другому здесь нельзя. Приходит много выпускников, но остаются, увы, единицы.
– Расскажите о своей команде?
– Вся моя команда – это пять человек вместе со мной. Дружный и отзывчивый коллектив, который всегда тебе поможет, и неважно, рабочий это момент или жизненная ситуация. Все профессионалы. Стоит отметить, что у нас в коллективе одна женщина врач анестезиолог-реаниматолог.
Нельзя забывать и о том, что одна из сложнейших задач и трудов лежит на плечах среднего медицинского персонала. В нашей профессии так: ты должен доверять своим коллегам, как самому себе. Иначе ничего не получится.
– Давно ли Вы работаете реаниматологом?
– С 1994 года. Хотя работать в этой сфере я начал еще студентом.
– С чего начался Ваш путь в медицину?
– С сочинения в шестом классе. Что хочу помогать людям, лечить их, чтобы все были здоровы. Понимаете, в мое время дети хотели стать космонавтами, врачами, разведчиками… Другая страна, другие люди, другая жизнь, жаль, но это уже история.
– Какие проблемы, по Вашему мнению, требуют неукоснительного решения в реаниматологии?
– Самый главный и острый вопрос – кадровая нестабильность. Что об этом говорить… Вы и сами знаете не хуже меня, что, где и кто есть, а кого и чего не хватает.
– Как проводите свободное время? Чем увлекаетесь?
– Свободного времени у меня немного, работаю в двух местах, а так я играю в футбол, люблю побыть в тишине, а точнее сказать, в единение с природой, например, на рыбалке, люблю читать, смотреть хорошие кинофильмы.
– Вы в семье один врач?
– Нет. Моя супруга тоже врач, а старшая дочь заканчивает обучение в медицинском институте.
Мне удалось пообщаться с пациентом больницы № 4, который находился в том состоянии, о котором врачи говорят, «находится между небом и землей». Он прошел путь от реанимации через реабилитационный центр до дома за полтора месяца. Поступив в реанимацию едва ли не с полным поражением лёгких, он не терял сознания. Что это? Стремление жить? Воля высших сил?
А далее – профессионализм врачей, отлаженный, как часовой механизм? Я назову его N, в сущности не он один прошёл такой путь...
– Расскажите, каким вам запомнилось пребывание в реанимации? И что скажете о лечащих врачах? А то ведь обычно пациенты их не помнят…
– Во-первых, некоторой ирреальностью обстановки, словно в космическом корабле: гудение дыхательных аппаратов, перемигивание разноцветных лампочек, ночи и дни слились в один временной промежуток… В палате нас одновременно находилось пятеро. Двое пациентов, пожилые женщины, не осознавали, где они находятся, вели себя неадекватно – срывали кислородные маски, пытались вставать… Как ангелы, молодые люди в белых одеждах немедленно «слетались» к «бунтующему» больному, укладывали на кровать, настраивали аппаратуру. А самое главное – они совсем по-чеховски «лечили словом», то есть уговаривали, успокаивали пациента. И ведь, кроме заведующего отделением, все медики были молодыми людьми.
Надо сказать, практически все время, и днем, и ночью, кто-то из врачей находился в палате, к тому же проводились бесконечные процедуры. Так что уже на третий день «беспокойные» пациентки пришли в сознание, и работа врачей вошла в спокойное русло.
Меня же через неделю перевели в инфекционное отделение, где продолжилось медикаментозное лечение и инструментальные исследования. Но это уже проходило в обычной, даже рутинной обстановке. А потом мне, как перенесшему тяжёлую форму пневмонии, убедительно посоветовали пройти реабилитацию в постковидном отделении КИМа – бывшем ахунском санатории им. Володарского, что расположен в г. Пенза. Там продолжалось лечение, делались физиотерапевтические процедуры и уже с рекомендациями о дальнейших действиях я был выписан домой.
Не соглашусь с вашим утверждением, что мало кто из пациентов помнит имена своих спасителей. Как правило, вспоминают добрыми словами и поименно, вот, как я, например, Владислава Анатольевича Каширина, а также его молодых «ангелов»: Ирину Владимировну Герасимову, Наталью Владимировну Свистунову.
«Невидимая война», к сожалению, никуда не ушла. Она остается с нами и по сей день. Всем врачам, я хочу пожелать одного – здоровья и крепости духа в этой тяжелой борьбе.
Антон ХРУЛЕВ, член Союза журналистов России, г. Пенза