На прославленной таллинской сцене с большим успехом идут уже две постановки Сергея Федотова, культового режиссера русского психологического театра и основателя знаменитого Пермского театра «У Моста», – булгаковская «Зойкина квартира» и гоголевские «Игроки». Вот и судьба новой работы Сергея Павловича, предтечей которой стали его триумфальные спектакли по роковому роману Михаила Булгакова в Польше, Чехии и России, кажется предопределенной. По крайней мере, с момента октябрьской премьеры по сегодняшний день билеты в кассах столицы Эстонии сметаются с мистической быстротой.
НЕ МЕРТВАЯ БУКВА, НО ЖИВОТВОРЯЩИЙ ДУХ
3-часовой спектакль – как тьма, пришедшая со Средиземного моря. Роскошный театральный зал, в великолепии не уступающий дворцам ненавидимого прокуратором города, и все новые и новые лица жителей и гостей Таллина всегда одинаково стремительно поглощаются этой насмешливой бездной, заглянуть в которую – то еще искушение! И наваждение: сгущающийся знойный воздух, абрикосовая, дающая обильную желтую пену, даже запах парикмахерской! А уж Берлиоз (Сергей Черкасов) с Бездомным (Иван Алексеев), оживленно обсуждающие на одинокой скамейке антирелигиозную поэму о слишком правдоподобном Иисусе Христе, – неудивительно настоящие как неотъемлемые атрибуты дежавю, «засасывающего» в себя коварно-благоуханной трясиной.
Ух ты, а ведь память не подвела! Даже краски и цветовая гамма в сцене встречи Иешуа (Даниил Зандберг, он же – Мастер) и Понтия Пилата (Александр Окунев) – как на эрмитажной картине Эль Греко, увековечившей апостолов Петра и Павла. Конечно, в дворцовых покоях прокуратора Иудеи, может, все было немного иначе, но, несомненно, было. Воспоминания вернулись! Отдельное спасибо за это художнику Эллену Хассельбаху и опять же Сергею Федотову, выступившему, как обычно, в качестве художника по свету!
Федотов обладает редким даром психологически и высшей степени художественно (в точном соответствии с правдой жизни) «зарифмовывать» любой текст с окружающей действительностью. И в итоге очевидцам в зале после очередного спектакля пермского мага только и остается констатировать: «иначе и быть не могло!».
Вот грозный Пилат, восседающий на троне, допрашивает бродягу-смутьяна, сумевшего излечить его от гемикрании. И сразу видно, «кто кому – палач». Причем если высокопоставленный сановник императора Тиберия хорошо освещен, то его посетитель – в полумраке. Совсем как на картине Николая Ге «Что есть истина?» из Третьяковской галереи. Пусть здесь и иная мизансцена...
Публика, как завороженная, внимает каждому слову, звучащему со сцены: «Всякая власть является насилием над людьми. Настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть».
Метафоричная схематичность и поэтические обобщения как-то незаметно перерастают в детализацию и вместе с ней превращаются в нарастающую пульсирующую боль – обнаженный нерв романа. Ситуативные алгоритмы выстроены жестко и хорошо структурированы. В них отразилась не буква, но животворящий дух! Даже удивительно, как в этих «обструганных» разговорных схемах умещается Тайна! Но факт остается фактом: спектакль живет полноценной жизнью, держит внимание и отвечает на все вопросы.
«ПАУТИНКА ДОСТОВЕРНОСТЕЙ»
Тем, кто помнит текст «Мастера и Маргариты» чуть ли не дословно, интересно наблюдать, как автор спектакля творит собственную Вселенную – по мотивам булгаковской. После отсечения головы невезучего председателя МАССОЛИТа мы вместе с поэтом Бездомным перемещаемся в клинику профессора Стравинского (Виктор Марвин). Сцена беседы с психиатром решена в комедийно-гротесковом ключе. И фантасмагорическое развитие сюжета с санитарками, катающими на медицинской тележке со смехом и со свечками жертву встречи с Сатаной, – вполне органично: «Завтра тоже будет день! То, что не успеете написать сегодня, напишете завтра!»
И последующее появление в окне психбольницы Мастера, его рассказ о Маргарите (Анна Сергеева) воспринимаются звеньями одной цепи, абсолютно соответствующими логике повествования. Яркие актерские индивидуальности, перетягивающие на себя внимание, здесь вроде и не нужны. Нужны носители определенных личностных качеств, разыгрывающие архетипную драму двух влюбленных. Одно событие гармонично переходит в другое, а потом в третье... Ты безоговорочно доверяешь пересказчику любимого романа, признавая смысловую достоверность и право на «вариацию».
Впечатляет свойственная Сергею Федотову атмосферность деталей: дым из камина или пламя, пожирающее на сцене роман об Иешуа, сияющий глобус Воланда... Казалось бы, какая безделица! Но лишь напоминание об обгоревшей тетрадке с сушеной розой и несколько строк из сожженного романа создают перед нами «паутинку достоверностей». Как на блюде студня – косые скулы океана, или зовы новых губ – на чешуе жестяной рыбы. И получается, что для исполнения мистического ноктюрна пригодна исключительно флейта водосточных труб...
Или возьмем образ Воланда (Владимир Антип). Осознание собственного могущества, помноженное на столетия жизненного опыта, навряд ли приводят к частым вспышкам ярости. Скорее, к флегматичной вялости и бесконечной тоске. Зачем князю тьмы то и дело повышать голос, переходя на крик? Не княжеское это дело. Скорее, мелкого беса, заходящегося в истерике по всякому пустяку из-за того, что не вышел чином...
Таков уж загадочно-театральный «многогранник» Федотова, где каждая грань достойна особого внимания и углубленных раздумий. В том числе о Мастере и Маргарите, не убоявшихся своей любви, и трусости как одном из самых страшных пороков.
ТАЛАНТЫ И... ЗЛОЙ РОК
Пока в Таллине не смолкают овации в честь Сергея Федотова и замечательных артистов труппы Русского театра Эстонии, в Перми, по данным местных СМИ, сгустились тучи над Театром «У Моста» и не менее талантливым актерским коллективом. В конце прошлого года вице-мэр столицы края Алексей Грибанов сообщил, что театральное здание находится в плачевном состоянии: количество предписаний от пожарной службы составило 42. Для их устранения учреждение необходимо закрыть, а коллектив на время ремонта – перевести под другую крышу (чтоб поддержать подлинное достояние региона в сложные времена, отягощенные ковидом).
Но не все так просто, как кажется. Сергей Федотов с коллегами много лет подряд ставит перед местными и региональными властями давно назревший вопрос о новом помещении для театра, снискавшего для Пермского края без преувеличения мировую славу. При прежнем губернаторе Максиме Решетникове, поклоннике оперного искусства, проблему решить не удалось. Власти обещали подумать о передаче Театру «У Моста» бесхозного ДК «Телта», который в итоге снесли (очевидно, из-за высокой цены земли и коммерческих планов на новостройку). Так горизонт обещаний переместился в 5-й цех на Заводе Шпагина. Тут сменился губернатор. Дмитрий Махонин, вставший у руля края, неровно дышит к КВН. И, по данным осведомленных источников, способствовал расторжению договора о заводском цехе.
В ДК ВКИУ по улице Окулова, 5, также удобном для Театра «У Моста» (по мнению его руководителя), отцы региона планируют создать дворец молодежи – для творческих состязаний веселых и находчивых. Есть еще одно помещение, устраивающее «мостовцев», – клуб ГУВД имени Дзержинского по улице Сибирской, 20, но там, будто бы, признано целесообразным открыть дом приемов губернатора.
– В администрации края снова и снова проводятся совещания, на которых нам пытаются помочь, но как-то безуспешно, – невесело улыбается Сергей Федотов. – Знаете, за 33 года в Пермском крае я пережил 9 губернаторов и 9 мэров. Не могу сказать, что власти предержащие нас игнорировали – иногда и моральная поддержка дорогого стоит. Но почти всегда свое счастье Театр «У Моста» ковал своими руками. Что ж, если «Аннушка пролила подсолнечное масло», значит, так тому и быть. Стоики тоже считали, что с судьбой бороться бесполезно: кто за ней не идет, того она тащит... Отдаемся на милость Божью, ибо только Он знает дорогу в царство истины и справедливости!
Виктор ТЕРЕНТЬЕВ
