Владислав КИТИК
Родился в 1954 году в Архангельске, в настоящее время живет в Одессе. Был моряком, слесарем, кочегаром, преподавателем. Последние годы – на журналистской работе. Публиковался в коллективном сборнике «Горизонт», журналах «Радуга», «Работница», «Смена», «Южное сияние», литературных интернет-альманахах «Гостиная ОРЛИта», «Дилижанс», «Палисадник». Выпустил четыре сборника стихов. Лауреат конкурса имени К.Паустовского. Дипломант конкурса имени М.Волошина.
* * *
Молчком, но с явным интересом
Зеленые ряды посадки
Соизмеряют тайну леса
С очарованием загадки.
Качнутся веток силуэты,
И облаков густые брови,
Сомкнутся в поиске ответа
С макушками акаций вровень,
И поплывут с отгадкой странной,
Что жизнь отсчитывают вёсны,
Которым завершаться рано,
Которым приходить не поздно.
* * *
Поскольку и поток нездешней Леты
Имеет берега, – а, значит, рамки, –
В текучке дней рожденные сюжеты
Шуршат, как в сетке, пойманные раки.
Подъем с утра от бисерного звона,
И даже дождь, гремя ведерным цинком,
Подчинены навязчивым канонам,
Что замыкают наше время в циклы.
Ты рад в душе, когда трещит скорлупка
Казенных норм и правил отфонарных,
И телефон под сгорбленною трубкой
Неразговорчив, как замок амбарный.
И растеряв терпение по капле,
Бежишь за город прочь от распорядка,
Но наступаешь вновь на те же грабли,
Что расчесали луковые грядки.
Стоят деревьев строгие парады…
Так не в укор всему и не в угоду
Вдруг обретаешь внутреннюю правду
Как ощущенье внутренней свободы.
Летний день
Спит на боку рассохшийся баркас…
А больше ничего не происходит.
Лишь солнце, раскалив пустой лабаз,
Издержки жизни, как чернила, сводит
В амбарной книге… Лишь с кормы баклан
Глядит в зенит, как часовой погоды,
И потерял от лености лиман
Счет датам и волнам… Рыжебородый
Мыс, явно целясь очевидцу в глаз,
Бутылочным осколком ловит лучик, –
Или подковой, что носил Пегас, –
И незачем печалиться о лучшем,
Когда оно сбывается сейчас.
* * *
И молодость пройдет, и листопад.
И присной жизни пожелтевший свиток
Архив не выдаст, будто дубликат.
И забытья спасительный напиток,
Набив оскому, успокоит ум.
Шкаф напоет дверною половинкой,
Что приобретший твой рельеф костюм
Не подлежит ни носке, ни починке.
И та одна, что обожгла судьбу,
Дождинка, невзначай из глаза выпав,
Раствором соли увлажнит губу
И пропадет в плену стереотипов.
Лишь тишина придет, как благодать,
Губу закусит долгое терпенье.
Осталось ждать. Как много нужно ждать
Таких простых минут освобожденья!
* * *
Благослови меня, весна,
Как музыку в концертном зале.
Пусть будут светлыми печали
И бестревожной тишина,
И пение твоих скворцов
Усилит жар кроветворенья.
Прими мое благодаренье
За твой неодолимый зов.
Меня крестившая страна
Глуха к нему, уйдя в мятежность.
На путь, ведущий в неизбежность,
Благослови меня, весна.
* * *
Град небесный проморгали клипы.
На весу застыла стрекоза,
Осенив благоуханьем липы,
Наступило лето, и гроза
Озарила время золотое,
Что ступило на асфальт рябой.
И приходит странное, шестое
Чувство новой общности с тобой.
И хотя реальность однозначна,
И привычен ей житейский скарб,
Все – как прежде, но уже – иначе…
Дождь резвится, как зеркальный карп.
Ни былого, ни следов, ни пыли, –
Только слиться с ливнем, а потом
Удивляться, как мы раньше жили,
Притворяясь, будто мы живем.
* * *
Грибного сезона премьера,
Молчанье под стать деревам,
Сложившим и цену, и меру
Не произнесенным словам.
Теряется нить разговора,
Вот-вот оборваться грозя.
Мы два никудышных актера,
И нам притворяться нельзя.
Нельзя повторяться в надеждах,
Что будем наивны и впредь.
Но жалко состариться прежде,
Чем нам предстоит повзрослеть.
* * *
Зной ли блещет, светлый дождик льет,
Мерзнет ли кора, играет сок ли:
Половина дерева – цветет,
Половина дерева – засохла.
«Зелентрест» задумался едва
И решил дилемму «или – или»:
Половина дерева жива,
Половину дерева – спилили.
Снова дождь прошел, и снова зной.
Новый ракурс – новое рожденье,
Ветки бывшей осени весной
На траву ложатся куцей тенью.
Дням расти, и дереву – расти.
Вот опять дождя и солнца просит,
И когда приходит час цвести –
Расцветает… Но – не плодоносит.
* * *
Май проскользил по полу сквозняком,
Освободил от моли коридоры.
Но легкость крыл над свежим лепестком –
Есть откровенье фауны и флоры.
Созрел под солнцем сладкий медонос,
Уходит вдаль колесная распевка,
Не прерывая счет метаморфоз,
Омоложают вечность однодневки.
Открой мне день, где в окнах облака,
Где ветер жизни ощущаешь кожей.
Меня пугает участь мотылька,
Но мне сиюминутное дороже.
Весеннее
Снег днем белесый, к ночи – синий,
В сенях рассвета – желтоватый,
И пахнет свежестью, как дыня.
А на опушке – ноздреватый,
И лепится, как хлебный мякиш.
Сюда, от солнца разомлевший,
Но с колотьем, в груди щемящим,
Приходит к Снежной Бабе Леший.
Она в лучах от страсти тает,
На лес уставившись морковкой.
Он воду талую глотает,
И от волнения неловкий,
Переминаясь неуклюже,
Снимает шапку: мир с тобою!
И обойдя по краю лужу,
Бредет в свое дупло лесное.
И сам с собою битый вечер
Рядится в умствованьях долгих,
Что их свиданье было встречей
Пускай нечаянной, но доброй,
И ждет явленья снежной гостьи,
Что так же слепят под Сочельник,
В свои дремучие угодья,
В мохнатый заповедный ельник.