Ранним утром с незнакомого номера на экране смартфона всплыло сообщение: «12 августа от обширного инфаркта скончался Илья Иванович Шухов». Он умер в родном городе, в Алма-Ате: «Люблю я прежнюю Алма-Ату, / Её арыков тихое журчанье / И ауру особенную – ту, / Что слышалась в самом её названье».
Всё-таки странная эта материя – слово. Неведомыми путями, минуя границы государств, поколенческие различия, перешагивая через догматы идеологов и пропагандистов, оно находит дорогу – от сердца к сердцу. Об этом думаю, вспоминая своё знакомство с Ильёй Ивановичем Шуховым – писателем, сыном классика советской и казахстанской литературы Ивана Петровича Шухова. Мы даже ни разу не поговорили по телефону, не услышали голос друг друга, но – что важнее! – я всегда чувствовала его поддержку. Он был – «незримый друг». Надежный, верный.
Русский литературный мир понёс большую утрату! Поистине невосполнимую – ведь всякий значительный талант – неповторим.
Писательские дети – разные. С некоторыми я знакома. Для одних известность отца – травма, для других – подвод для пустого тщеславия. Третьи воспринимают писательство родителя как аномалию, вторжение в тихую заводь обывательской «нормальной жизни». А ещё есть те, кто не только бережно хранит память об отце-писателе, но и сами щедро литературно одарены.
Илья Иванович был именно таким. Первую свою работу в интернет-журнал МОЛОКО он прислал, чтобы защитить имя отца, искаженное в «кривом зеркале энциклопедии», в солидном томе «Русские писатели 20 века», изданном в Москве в 2000 году. Статья Ильи Шухова демонстрировала его творческий инструментарий литературоведа – эрудицию, компетентность, точность и простоту изложения. Ещё бы! В 1961 году он окончил филфак КазГУ и образование его было отнюдь формальным. Стал автором книг прозы, стихов, переводов, мемуаров. Член Союза писателей Казахстана.
А всё же в центре его духовного мира, его призванием и служением – так мне думается! – было творчество отца, Ивана Петровича Шухова (1906–1977). Всматриваясь в свою родословную, Илья Иванович писал: «Детей у них было тринадцать. / Отец мой «поскрёбышем» был. / И русскую песню, и сказку / Он с детства навек полюбил. // И вот он – известный прозаик. / Куда уж известнее быть! / Но – душу внезапно пронзает, / Коль стану о нём говорить». Своей второй родиной Илья Шухов называл Северный Казахстан, село Пресновку, где родился и много лет провел его отец. Илья Иванович не раз приезжал в Петропавловск и в Пресновку, где в августе в Доме-музее Ивана Шухова всегда проходили памятные мероприятия, посвященные советскому классику.
В разорванном «по живому» литературном пространстве, когда «Исчезла страна. Пали нравы. / Святыни все втоптаны в грязь. / Бездарности суд свой неправый / Вершат. Связь времён прервалась», Илья Иванович как раз и стал «связным» между эпохами, странами, поколениями. За несколько лет нашего сотрудничества на портале «Русское поле» вышли такие важные для истории литературы работы Ильи Шухова, как «Письма Юрия Казакова Ивану Шухову», «Сабит Муканов – Иван Шухов: дороги, годы, книги…», «Степи казахской русский сокол» (о поэте Павле Васильеве, с которым Иван Шухов некоторое время был связан родственными узами; молодые литераторы познакомились в Омске с сёстрами Анучиными – Евгенией и Галиной; Евгения была первой женой Шухова, а Павел Васильев связал свою судьбу с Галиной), «Донской казак – и казак сибирский» – о дружбе Михаила Шолохова и Ивана Шухова, «Неизвестная пародия Константина Алтайского», «В роман мой запросился Джамбул...» (из переписки Ивана Шухова и Павла Кузнецова), «Шура Есенина – Иван Шухов: годы, встречи, жизнь...» и др. В очерке о сестре Есенина, кстати говоря, явлена своего рода сенсация – опубликовано неизвестное стихотворение поэта «Бродило сердце», датированное 1916-м годом.
Писатель Иван Шухов – казак сибирский, поэт Валентин Сорокин – казак уральский, естественно, что Илья Иванович чувствовал духовное родство с Валентином Васильевичем Сорокиным. Ещё и потому, что Валентин Сорокин много сделал для утверждения памяти Павла Васильева и Сергея Есенина, он поддерживал отношения и с Александрой Есениной, хоронил её. Смерть Валентина Сорокина вызвала у Ильи Ивановича глубокий сердечный отклик, выраженный в стихах «Ах, Судьба ты, Судьба…» и «Маршал Русской речи». До последнего своего дня Илья Шухов оставался действующим писателем, был сопричастен большому русскому литературному процессу, его знаковым именам и событиям.
«Невыразимая боль утраты терзает моё сердце, наполненное болью! С Ильёй Ивановичем Шуховым уходит целая эпоха уникальных писателей, внутренне богатых, самостоятельных и крепких по силе своего дарования», – это из прощального слова Кирилла Филонова, члена Совета по русской литературе Союза писателей Казахстана. Всё так! Илья Иванович, как всякий душевно щедрый человек, не скупился на похвалу, поддерживал писателей-коллег, если видел в их трудах художественность и общественную пользу. С благодарной грустью и признательностью теперь перечитываю его слова в адрес моей книги, которую он успел получить по почте и прочитать: «Влечёт нас эта доминанта / В книге Сычёвой «Честь таланта» – / Над ней читатель не зачахнет: / Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!».
Он и сам был носителем русского духа, защищая в своём творчестве благородство, доброту, отвагу, правду. Имя Ильи Ивановича Шухов – навсегда в сердцах тех, кого он обогрел и поддержал своим словом. Светлая память!
Лидия СЫЧЁВА