Творения великих персидских поэтов традиционно занимают мысли и воображение отечественных литераторов и читателей. В нашем сегодняшнем обзоре – книги по истории персидской литературы, переводы и переложения монументальных произведений иранских поэтов и прозаиков.
Хафиз. Сто газелей / поэт. пер. В.С. Жарковой, И.В. Абраменко. – М.: ООО «Садра», 2022. – 192 с.: илл. 16 с. ISBN 978-5-907552-03-6
Новый поэтический перевод первых ста газелей великого персидского поэта XIV века Хафиза Ширази выполнен В.Жарковой и И.Абраменко. Как известно, над подстрочным филологическим переводом этих поэм трудились ведущие отечественные иранисты – Н.И.Пригарина, Н.Ю.Чалисова и М.А.Русанов; результат их многолетнего труда и стал основанием для экспериментов авторов рецензируемого перевода.
Абсолютное большинство европейских переложений газелей Хафиза сохраняет печать европейской любовной лирики: в них поэт обращается к даме сердца. Но наша книга не такова: ее авторы сочли необходимым сохранить характерную черту именно персидской поэзии, канон которой предполагает обращение к прекрасному возлюбленному.
Следует учитывать, что в фарси категория рода грамматически не выражена, а соответствующее местоимение мы вправе переводить на русский язык и как «он», и как «она». «Прекрасным возлюбленным» для поэтов-суфиев был Бог; Ему они и посвящали лучшие свои строфы.
О, появление твое дарует благодать,
Кто блага не сулил тебе – тот осквернил свой путь!
Жасмин и кипарис, самшит и роза – дивный сад.
Хвала Творцу, осенний шквал не смог его согнуть!
Наследье праведных отцов и добрая звезда –
Не сглазить бы – дадут тебе несчастья обогнуть!
Хафиз Ширази прославился как поэт и чтец Корана. Его звезда взошла в те времена, когда Фарсом правил эмир Абу-Исхак. Этот государь был побежден и свергнут завоевателем, основавшим новую династию, а вскоре сын победителя Шах-Шуджа, сместивший отца, сам занял престол Фарса, Кермана и Исфахана. Этот просвещенный правитель ценил Хафиза и охотно вел с ним беседы о поэзии. Как мудрец и поэт Хафиз Ширази был знаменит и почитаем во многих странах Востока на протяжении многих столетий – со Средневековья и до настоящего времени.
Халва и радуга. Пер. с перс. С.Тарасовой, под редакцией Н.И.Пригариной, отв. ред. Н.И.Пригарина. – М.: ООО «Садра», 2022. – 160 с.: ил. – (Персидские сказки). ISBN 978-5-907041-75-2
«Цветочный сад» («Голестан») – одно из наиболее известных произведений классика персидской литературы Саади Ширази. Притчи из этой поэмы, в которых органично сочетаются юмор и глубокий, назидательный смысл, представлены в сборнике «Халва и радуга» в переложении Фархада Хасан-заде. Замечательные новеллы совершенно не устарели за прошедшие семь с лишним веков. И неудивительно, ведь в нашем мире поменялось многое, но не люди – мудрые и глупые, жадные и щедрые, трусливые и храбрые, предусмотрительные и легкомысленные…
Сразу в нескольких притчах Саади живописуются хвастуны, уверенные в том, что окружение обязано уважать их за одно лишь знатное происхождение. Мальчик из рассказа, давшего название всей книге, однажды увидел в кондитерской лавке халву – и решил, будто ему, сыну знаменитого ученого, должны отдать ее и вовсе безвозмездно. Торговец принялся было объяснять, что не может раздавать товар даром, но к нему пришел на помощь давний друг. Приятель ремесленника принялся задавать самоуверенному юноше неудобные вопросы: почему например, вопрошал он, в небе появляется радуга?.. Сын мудреца так и не смог ответить на простой, казалось бы, вопрос. И тогда собеседник спросил его: «Почему же мальчик, не располагая знаниями отца, требует к себе почтения?»
Помимо прочего книга содержит рассказ о скряге, который сначала заставлял жену экономить на продуктах первой необходимости, а после – жалел деньги на врачей и лекарства для родного сына. На страницах своей поэмы Саади выводит и персонажа, уверенного, будто одно лишь созерцание изображающих подвиги великих героев картинок, способно превратить его в настоящего бойца.
Как называется виноград? (По мотивам «Маснави» Джалал ад-Дина Руми в пересказе Х.Фаттахи) / пер. с перс. Н. Ю.Чалисовой, Л.К.Лахути, Н.И.Пригариной – М.: ООО «Садра», 2021. – 208 с.: ил. – (Персидские сказки). ISBN 978-5-907041-60-8
Приведенные в этой книге притчи персидского поэта и философа Джалал ад-Дина Руми из «Поэмы о сокровенном смысле» адаптированы для юного читателя современным иранским писателем Хусейном Фаттахи. Сборник назван в честь одной из самых известных поучительных историй Руми. Однажды по оживленной дороге шли четверо – перс, араб, румиец (уроженец Рума – Византии) и турок. Их путь был долгим и непростым. Как-то раз обессилевшие странники уселись немного отдохнуть прямо на обочине дороги. Проходивший мимо добрый человек захотел им помочь – он дал им монету и предложил купить на базаре по соседству еду повкуснее.
Неожиданно для себя самих путники принялись яростно друг с другом спорить. Каждый твердил, что его любимое лакомство превосходит все прочие. «Перс говорил «ангур», а араб говорил «инаб». Турок послушал их спор, взял монетку и сказал: «Не о чем тут спорить. Ни ангур не будем покупать, ни инаб. Давайте купим узум!..» Румиец тоже вмешался в беседу, нахваливая некий «истафил». А ведь они говорили об одном и том же, о винограде, просто каждый называл его на своем родном языке!.. В каждой из притч тесно переплетено грустное и смешное, реалии жизни эпохи Руми и вечные вопросы мироздания.
Махмуд Шабистари. Цветник тайны. – М.: ООО «Садра», 2021. – 360 с.: ил. – (Философская мысль исламского мира). ISBN: 978-5-907041-58-5
«Цветник тайны» поэта-суфия Махмуда Шабистари оказал большое влияние на философию в эпоху правления династии Сефевидов. В те времена культура и наука Персии переживали небывалый подъем и освобождались от иностранного влияния. Интерес к хрестоматийной поэме «Цветник тайны» был настолько велик, что постепенно сложился обширный свод произведений, содержащих подробные толкования различных ее фрагментов.
Обозреваемое издание включает в себя оригинальный, персидский текст поэмы «Цветник тайны» и его русский перевод, дополненный развернутыми лингвистическими и историческими примечаниями. Автор перевода, комментариев и предисловия – А.А.Лукашев, современный философ и специалист по творческому наследию Махмуда Шабистари.
Важнейшей чертой достойного, духовно зрелого человека Махмуд Шабистари считал способность управлять желаниями и преодолевать искушения, иначе говоря – стремление руководствоваться в своей жизни принципами справедливости.
Основами благого нрава стали справедливость,
А за ней — мудрость, воздержание и отвага.
Комментарий к этим строкам содержит развернутое объяснение понятия справедливости, тесно связанного с идеей равновесия. По Шабистари, справедливость – не столько соотношение поступка и воздаяния, сколько «уравновешенность качеств, их «золотая середина», гармония». Кроме того, во времена Шабистари порицалась не только лень, но и подчеркнутая активность, избыточность в поступках или словах, – ведь и то, и другое считалось нарушением пресловутого принципа равновесия.
М.Л.Рейснер, А.Н.Ардашникова. Персидская литература IX–XVIII веков. В двух томах. Том 1. Персидская литература домонгольского времени (IX – начало XIII в.). Период формирования канона: ранняя классика – М.: ООО «Садра», 2021. (Персидская литература). ISBN 978-5-906859-61-7
Обозреваемая книга – результат научных изысканий авторов и их многолетнего преподавания в Институте стран Азии и Африки при МГУ им. М.В.Ломоносова. В издании обобщен обширный материал, в продолжение последних десятилетий изучаемый ведущими мировыми иранистами и литературоведами.
Процесс формирования литературы на новоперсидском языке протекал в условиях арабской гегемонии, во времена господства всего арабского в политической и культурной жизни иранцев. Длительное время в иранистике господствовало представление о полной зависимости первых образцов классической персидской литературы от соответствующих арабских прототипов. «История персидской газели – полагали исследователи, – сводится в самых общих чертах к постепенному переходу ее из содержательной категории (любовная лирика), каковой она являлась в арабской поэзии, в категорию формы».
Но если мы обратимся к основному фонду сюжетов и персонажей персидской лирики, к набору ее ключевых топосов, мы непременно обнаружим ее генетическую связь с древнеиранской культурой – от гимнов Авесты до придворных песен (суруд-и хусравани – «царскими песнопениями») эпохи правления династии Сасанидов (III–VII вв.). Авторам удалось доказать, что арабы, активно ведшие свои завоевательные походы, охотно усваивали культурный опыт покоренных народов, – в первую очередь, иранцев.
М.Л.Рейснер, А.Н.Ардашникова. Персидская литература в XIII–XVIII веков. Зрелая и поздняя классика. – М.: ООО «Садра», 2021. – 384: ил. ISBN 978-5-907041-55-4
Во втором томе своего фундаментального учебника авторы продолжают исследовать различные исторические периоды становления персидской поэзии и характерные для них литературные формы.
Преподаватели Института стран Азии и Африки при МГУ скрупулезно прослеживают взаимосвязь разных направлений иранской лирики и воссоздают историю литературных кружков, большинство из которых существовали при покровительстве местных правителей. М.Л. Рейснер и А.Н.Ардашникова не только живописуют судьбы великих поэтов, но и обсуждают влияние на их биографию событий, стремительно менявших облик современного им мира.
«Монгольское завоевание нанесло наибольший ущерб старейшим восточно-иранским культурным центрам, – замечают авторы. – Один за другим подвергались уничтожению цветущие оазисы Самарканда и Бухары, Балха, Герата, Нишапура и т. д. Жители гибли и угонялись в плен, разрушались мечети, дворцы, караван-сараи, горели рукописи в библиотеках. Разорение этих областей повлекло за собой перенесение литературных центров на запад персоязычного культурного ареала и в северо-западную Индию».
Во все времена поэты выводят на страницах своих произведений собственный, интимный опыт. Одним из первых персидских поэтов, не побоявшихся этот опыт запечатлеть в притчах и анекдотах, стал прославленный Саади. В них, наряду с традиционными для жанра персонажами, – великими мудрецами и владыками былых времен, – перед читателем предстают и обычные люди, с которыми поэт встречался на своем жизненном пути. Ученые мудрецы и странствующие дервиши, купцы и моряки, караванщики, ремесленники и даже сам лирический герой, – все они, волею пера гения, представали перед поклонником персидской поэзии в разных обличьях…
Алекс ГРОМОВ