Анатолий Королёв, коллега по совместной работе на кафедре литературного мастерства Литературного института им. А.М. Горького
Напомню читателю, что поэт и философ Константин Кедров – основатель ДООС. Добровольного общества охраны стрекоз.
Он же инициатор праздновать в России Всемирный день поэзии 21 марта.
Наше шутливое дружеское общение началось с конфликта, Кедров метнул гневную молнию с Олимпа в мою статью «Гримаса Гегеля», где я разбирался с идеей Фрэнсиса Фукуямы о Конце Истории и признал её несостоятельной.
Но на умные темы мы никогда не говорили.
Когда я признался ему при первой встрече, что я та самая ходячая гримаса Гегеля, он только с улыбкой привстал и приобнял меня: забудем.
Говорить всерьёз на бегу о Гегеле, о Фукуяме?
Пустое.
Лет десять мы постоянно говорили с ним лишь на одну и ту же тему…
Увидев его обычно в кафе за столиком с заколдованной напротив философа девушкой, где он распростёр крылья над чашею кофейка, я подходил и, обнимая, громко спрашивал – да так, чтобы девушка слышала: «Костя, дорогой, тебе ещё не дали Нобелевскую премию?»
Напомню читателю, что Константин Александрович Кедров долгие годы находился в официальном списке кандидатов на Нобелевскую премию…
«Стою, стою в очереди!» – хохотал он, довольный вопросом.
И скашивал глаз на пленницу философской речи.
Замечу, в его глазу всегда маячил-ёжился эротический монокль, и, например, строчка Некрасова «только не сжата полоска одна» вызывала очень бурную реакцию. И показательно тискалась в воздухе.
Его ум подобно алмазу налётчика беспощадно резал стекло на окне кабинета и притом лучился слезой доброты к хозяину в кресле.
Многие поэты и не поэты, замечу, считали его значение сильно преувеличенным и только пожимали плечами на сей нонсенс.
Но некрологи не место для спора.
И всё-таки выскажу – он исполнил до конца роль пронзительной стрекозы на нашем отеческом небосклоне, да и стрекоза (между прочим) самый непобедимый дракон среди чешуекрылых, она с такой дьявольской скоростью облетает облачко мух, что они для неё неподвижны, как наливные яблочки на райской яблоньке, выбирай любую! Четыре крыла – не шутка! Правда, и срок жизни сей летуньи Озы Егозы от нескольких недель до нескольких месяцев.
Хотя, хотя всё же признаюсь, стихи его считаю для себя непосильными, тут от читателя требуется стать либо ключом, либо отмычкой чтобы попасть в тот заколдованный сейф, и, каюсь, терпения на сей метаморфизм мне никогда не хватало.
Да и Пушкин однажды отрезал: поэзия должна быть глуповата.
Но мимо…
Проглотим горечь слезы.
Стрекоза падает стрелой в мишень капучино, шиш, уже не взлетишь.
Прощай, Константин. Нобеля ты – увы – так и не получил.
Что ж, счастливого полёта к солнцу, Икар!
Приложим палец к губам.
Тсс...
P. S. Зато на небе одним чудаком стало больше.