На 86-м году жизни не стало Алексея Вадимовича Бартошевича – профессора, доктора искусствоведения, заведующего кафедрой истории зарубежного театра ГИТИСа, заслуженного деятеля науки России; великого человека.
Алексей Вадимович поступил в ГИТИС в 1957 году. На театроведческом факультете тогда преподавали блистательные Стефан Мокульский, Борис Алперс, Григорий Бояджиев. Именно Григорий Нерсесович Бояджиев увидел в юном Бартошевиче шекспироведа, определил его путь.
Алексей Вадимович был великим учёным. Его имя давно стало синонимом не только русского шекспироведения, но вообще учёности, достоинства и чести. В нём соединялись русская и европейская культуры, театр «Глобус» и Художественный театр, литература и сцена, история и современность. Алексей Вадимович был представителем великой культуры, человеком исчезающего мира, который с его уходом стал ещё дальше от нас. Вместе с тем Бартошевич не исчезнет никогда, и у поколений, не заставших его, он тоже будет – в книгах и статьях, фильмах и передачах, записях лекций и семинаров.
Алексей Вадимович был великим педагогом. Он не просто читал лекции – он вслух размышлял о Шекспире, о театре, и в этом размышлении рождалась та самая магия, что навсегда приковывала к нему сердца студентов.
Всегда такой сдержанный и элегантный, чуждый всякого фатовства, он был наделён редким артистическим даром. Учёный-знаток, подлинный интеллектуал, он умел сообщить слушателю свой восторг, научить не только понимать, но и чувствовать искусство. Всякий, кто хоть раз слышал негромкий голос Бартошевича, помнит его старомосковский русский язык, чистый и прекрасный, его завораживающие интонации. Он читал стихи лучше великих чтецов, он был убедительнее знаменитых златоустов. Он был человеком безупречного вкуса, удивительного чувства меры.
Для Алексея Вадимовича театр был не профессией, а воздухом жизни, её главной и преображающей любовью. Он являлся для студентов магнитом невероятной притягательности и на своих занятиях никогда не втискивал мысль в тесные рамки «правильного» анализа. С щедростью истинного мастера он даровал своим ученикам бесценную свободу – свободу творчески постигать театр, в котором прошлое вело живой, никогда не умолкающий диалог с настоящим.
ГИТИС скорбит и выражает глубочайшие соболезнования всем: близким, друзьям, ученикам, коллегам, читателям, современникам А.В. Бартошевича.