«Музыка Баха»
Получив аккредитационные удостоверения, мы решили перекусить и зашли в первое попавшееся кафе. Расположились на крытой веранде, бросив у стола свои рюкзаки и сумки. Но люди в камуфляже и с кучей вещей – обычное здесь дело, никакого фейс-контроля не было и в помине. Юная официантка, подавшая нам меню, даже не вздрогнула, когда раздался очередной грохот разрыва. В Донецке к такому давно привыкли. Разумеется, люди проявляют определённую осмотрительность и в периоды обстрелов без особой надобности по улицам не разгуливают, но жить-то как-то надо, ходить на работу, за продуктами, по врачам…
К нам подсел старший сын Шорохова, с которым Алексей предварительно созванивался. Оказывается, Ростислав Шорохов жил в Донецке как военкор популярного интернет-издания Readovka. Многие кадры с обстрелами Донбасса, которые мы видим в интернете и даже в федеральных СМИ, – его работа. Подробности трогательной встречи отца и сына я опущу, впечатления от трапезы тоже. Скажу лишь, что рокочущие звуки не помешали ни общению, ни поглощению вкусного завтрака. Местные горько шутят, что в кафе у них песен крутить не принято, поскольку на улицах постоянно звучит «музыка Баха».
Закончив дела в Донецке, мы отправились в Горловку, где нам предстояло прожить неделю. Немного поспавший «Куба» выглядел лучше. По дороге увлечённо рассказывал нам историю своего города. До войны в Горловке проживало порядка 300 тысяч жителей, теперь меньше половины от прежнего числа. Многие уехали подальше от боевых действий, заменить их некем, а естественную убыль населения тоже никто не отменял. Вот и пустеют улицы, вот и закрываются предприятия из-за нехватки рабочих рук. Да и как не возникнуть этой нехватке, когда все рабочие руки давно уже держат оружие?! Город в оперативном полуокружении уже 8 лет. «Мы у укропов как кость в горле. Сколько уж пытались они нас проглотить, а не могут. И не смогут», – с гордостью подытожил «Куба».
В оперативном полуокружении
Поселили нас… Впрочем, не важно, где. Не на курорт ехали, хотя условия оказались гораздо лучше, чем можно было ожидать. Смущало только, что в одном коридоре с нами проживали люди в таких же костюмах раскраски «мох», что и у меня. Но кто они такие? Мы с Алексеем никакого особого интереса для врага не представляли, за нами специально никто бы не стал охотиться. А вот по высокопоставленным российским военным, разведчикам, операторам беспилотных летательных аппаратов вполне могли и ударить чем-нибудь высокоточным. Впрочем, ощущение тревожного дискомфорта вскоре улетучилось – было слишком много дел.
Нам нужно было запастись провизией на первое время, а также прикупить местную сим-карту для моего телефона (у Алексея такая осталась с предыдущей поездки). Магазины удивили ассортиментом. Без каких-то излишеств, но, в общем, ничуть не хуже, чем в любом небольшом российском городе. Купив всё, что нужно, мы не забыли и о воде, взяв несколько пятилитровых бутылей. Дело в том, что в одних районах Горловки вода подаётся на несколько часов в сутки, в других вообще отсутствует. Местный мобильный оператор «Феникс» совсем не обрадовал: если телефонную связь можно было назвать сносной, то с интернетом были серьёзные проблемы – он то и дело «ложился», с огромным трудом удавалось войти в соцсети или в почту.
Отлежавшись и отоспавшись, мы с утра поехали с «Кубой» на рынок. Замечательные русские люди продолжали присылать деньги на карту Алексея. Нам набежало ещё более ста тысяч; мы решили потратить их уже здесь, покупая блоками сигареты, чай, печенье – всё это обычно идёт на передовой на ура, тут никак не ошибёшься и не наберёшь ненужного. После этого заехали на базу, где проживал «Куба», загрузили пока ещё нашу «буханку» на треть – тем, что было нужно танкистам, ожидавшим нашего визита. Всё, что мы привезли, делилось на несколько частей: танкистам, пехоте, а также самоходчикам с Луганщины. Нашим проводником был комвзвода танкистов с позывным «Бешеный», прыгавший перед нами на легковушке, указывавший дорогу к тайной располаге. Он шутил, что только на танках и разъезжать по таким дорогам, так как здесь они разбиты сильнее, чем где-либо.
Броня крепка…
Сама располага находилась в относительно густом для этих мест лесу. Враг совсем недалеко, периодически здесь снуют его ДРГ. Это зона боевых действий, нужно постоянно быть начеку. Несколько полуразвалившихся строений, в которых танковый батальон коротает время в ожидании приказа. Нет воды, электричества, огонь особо не разведёшь, сыро, холодновато для середины сентября. Привезённые нами вещи были встречены с радостью, но особенно благодарили нас за тёплые зимние спальные мешки. Ребятам приходилось спать на поддонах, на старых отсыревших матрасах, накрываясь чем попало. А тут вдруг – невероятно! – новые армейские спальники…
Но, конечно, пришлись к месту и рации, и берцы, и дождевики, и чай с сигаретами, и различные лекарства. «К нам вот так редко кто приезжает, – посетовал один из бойцов. – Обычно ездят к распиаренным подразделениям, к «Спарте» там, к «Сомали». Ничего плохого о них не скажу, но мы-то тут на переднем крае сколько бьёмся?! Мы ничуть не хуже других, а по некоторым показателям даже и лучше. Но кто об этом знает, кто об этом снимает репортажи?! Наверное, можно и о нас иногда вспомнить, и нам какой-нибудь снаряги подкидывать периодически. А то все говорят: фронт, фронт. Ну, вот тут у нас самый фронт, а нам много чего не хватает…»
Характерный момент – бойцы Народной милиции не скрывают лиц, в отличие от некоторых подразделений ВС РФ или российских добровольцев. «Нам бояться нечего, укропам про нас всё известно, мы давно смертники, победим или умрём», – со смехом дополнил «Бешеный», предложив тут же сделать коллективное фото на фоне «буханки» и наших подарков. С удовольствием сфотографировались. Ни тени страха на лицах бойцов. Есть тут и восемнадцатилетние, призванные недавно, и те, кому хорошо за сорок. Словом, все, кого удалось призвать. А призыв в ДНР после 8 лет войны – дело не такое простое.
Расчувствовавшись, «Бешеный» повёл нас к технике, спрятанной в лесу, но предупредил, что размещать в Сети снимки танков нельзя до тех пор, пока не сменят дислокацию. Мы понимающе кивнули – если скажут, что публиковать нельзя, то вообще не будем. Сколько уже было случаев с военкорами и всякого рода военными туристами, демаскировавшими наши позиции своими репортажами. Больше всего нам не хотелось навредить своим.
Музы не молчат
Возвратились в Горловку подуставшие, но жутко довольные. Не зря, всё было не зря. Очень важно видеть, что твоя помощь кому-то реально нужна. Хотя наша программа на этот день не была закончена – предстояло ещё выступление в Институте иностранных языков. В конференц-зале сидели прилично одетые люди, пришедшие на встречу с московскими поэтами. Приехал даже местный телеканал 6ТВ. Нас, оказывается, очень ждали. Мы заявились в пыльном, пропотевшем камуфляже, от подошв ботинок ровными кусочками отлипала грязь, оседая на паркете. Было неудобно, но нас успокоили, сказав, что это мелочи.
За окнами как гремело с утра, так и продолжало. Но пришедшие на встречу не обращали на это внимания, слушали нас, вступали в диалоги... Мы с Алексеем попеременно читали свои стихи, преимущественно гражданскую лирику, рассказывали о современной литературе, о том, чем является для русских писателей Донбасс. Телевидение снимало репортаж. Я подробно рассказывал о том, сколько всего мы привезли для Народной милиции, но журналисты видели во мне больше литератора. Затруднил вопрос по поводу «Ташкентского поэтического фронта» – как относиться к российским авторам, вовсю сочиняющим патриотические тексты о Донбассе, но ни разу здесь не бывавшим? Я ответил, что дело в стихах – если искренние и сильные, то всё нормально. На самом деле так и подмывало назвать пару фамилий коллег по цеху, которые не так давно миловались с либерально-русофобской общественностью, брезгливо отзываясь о патриотах, а теперь неплохо зарабатывают, участвуя в пропагандистских чёсах под знаком «Z». Но не время и не место…
Народ благодарил, активно брал выложенные на столе книжки и последний номер «Литературки» со статьёй о нашей миссии, потихоньку расходился. Остались только горловские поэты Александр Савенков и Татьяна Высоцкая. Приветливые люди из числа руководства института завели нас всех в отдельную комнату, разлили по чашкам чай, предложили бутерброды и печенье. Это было очень кстати – с утра мы с Алексеем успели основательно проголодаться. Дело шло к вечеру. Беседа протекала мирно и приятственно. Ведь здесь были исключительно друзья и единомышленники.