Татьяна Стоянова
Поэт, инициатор, вдохновитель и куратор литературных проектов и событий. Родилась в 1990 году в Кишинёве. В 2008 году переехала в Москву. Окончила Московский государственный университет печати. Публиковалась в «Литературной газете», журналах «Нижний Новгород», «Наше поколение», «Русская жизнь», альманахе «Я и все». Участник студии литературного творчества «Я и все» под руководством В.Д. Майорова. С 2014 года занимается продвижением современной русской литературы в Издательстве «Редакция Елены Шубиной» (АСТ).
Пастушья песня
В твой кушак заткнут острый нож,
Свист хлыста гонит вдаль овец.
Снилось мне: будто ты бредёшь
По Буджакской степи, отец.
Хлебом с солью пропах кожух.
Табаком отдавал колпак.
У отары огонь потух,
Подала Миорица знак.
Лэутары воспели ночь,
Соловьи засвистели в такт.
Я хотела тебе помочь,
Но не знала, не знала – как.
Пастухи замышляли смерть,
Два врага прокрались в твой сон.
Распласталась рекою твердь.
Уносил дух во тьму Харон.
Мне осталось беречь твой нож
И стеречь всех твоих овец.
Каждой ночью во сне бредёшь
По степи ты со мной, отец.
13 декабря 2017
Словарь: «Миорица» (рум. Miorița) – румынская и молдавская пасторальная баллада.
Лэутары (рум. lăutari) – традиционные молдавские и румынские певцы и и нструменталисты.
Просыпайся, дочка
Посвящается моему отцу
Спрячь меня под одеяло –
Заспанным клубочком.
Я твой голос вспоминала:
«Просыпайся, дочка».
Стук в окошко, в клубе дыма –
Кашель с хрипотцой.
Кажется, была любима
Я одним – отцом.
Но любовь не держит силой –
Связанных живьём.
Кажется, что я любила
Только отчий дом.
Кажется, любовь сильнее
Смерти и несёт,
Как в клубочке скарабея,
Жизни вечный ход.
Спрячь меня под одеяло –
Заспанным клубочком.
Я твой голос вспоминала:
«Просыпайся, дочка».
23 февраля 2018
Папе
Папа, посади меня на плечи,
Подними меня за горизонт.
Я подбита пулемётной сечью:
Стал военным – мирной жизни фронт.
Ты солдатом был, ты знаешь муку –
Жить в надежде на исход войны.
Папа, протяни мне свою руку –
В мой полёт солдаты влюблены.
Я их жду живыми всех домой.
Я их вижу в тихих, синих снах.
Папа, неужели ты живой?
Ты мне снишься – стаей сизых птах.
Голубей, наверное, не знаю.
Помоги мне пережить войну,
Забери с собою в птичью стаю –
Я с небес всю землю обниму.
12 мая 2017
Под обстрелом
Там кассир под обстрел выдаёт размен:
«Так привыкла, что кажется: залп салюта».
Там слезятся глаза у пробитых стен.
Горизонт разлинован углём как будто.
На бульваре фонтан, словно водный ёжик,
Приласкался к ладони моей спиной.
Там играют мальчишки в футбол. О Боже,
Их ворота граничат с глухой войной.
Там винтовка, ты знаешь, глядит в висок
Наркомански расширенным, злым зрачком.
Там спадает с опущенных плеч платок,
Там судьба распласталась моя ничком.
На груди распустился бесстыдник-мак,
В уголках моих губ – ежевичный след.
Там война колобродит, пылает так
В моём сердце, как магма внутри планет.
13 июля 2017, Донецк
Завалы
Мы разбираем руины, завалы.
Я никогда тебя не забывала.
Видишь, у куколки нет головы?
Слава о нас пойдёт дальше молвы.
Видишь, расколоты окна и крыши?
Ты говоришь со мной, Бога не слыша.
В бомбоубежище спят за углом.
Мы поминаем разрушенный дом.
Каждую ночь сторожу я снаряды.
Каждую ночь ты уходишь в наряды.
Мы отдежурили жизнь – напролёт:
В смерть провожали соседей весь год.
Слов о любви не осталось по-русски.
Красным был крест на простреленной блузке.
Серы обломки, багровы разводы.
Милости нет у войны и природы.
Мир завалило обломками. Мы
Жизни просили у смерти – взаймы.
Донецк, 2017 – Москва, 10 февраля 2018
Сестра милосердия
Ты знаешь, оплакивать всех убитых –
Как воду в разбитых носить корытах.
Как в засуху песнь голосить Даждьбогу.
Не трогай меня больше – слышишь? – не трогай.
Ты этими пальцами – тоже – стрелял.
Снаряд заглушил погребальный хорал.
Мы все в этом поле – убийцы и павшие.
Мы все – в равной доле – пропащие, падшие.
Сестра я войне: милосердия, зла ли –
Мы, выжив, так и не узнали.
14 сентября 2017
Нашивки
Лежала я на дне могилы той
Среди разбитых, словно куклы, трупов,
И кто-то, торопливою рукой
Карманы моего пальто прощупав,
Найти не смог ни золота, ни крох
От хлебных корок: только строк обрывки.
И это был не ангел и не Бог,
А человек с крестовою нашивкой.
Лежала я на дне в седом песке
Среди завалов тел и душ обломков,
В застывшем, словно пластик, кулаке
Звезду из ткани золочёной скомкав.
7 декабря 2018
Змея
Я за глотку схватила змею: на груди
Зимовала она, выползая из клетки,
Пригреваясь яйцом у подбрюшья наседки,
И зеркальным клубком извивалась среди
Потаённых пещер, закоулков, завалов
Из обломков эпохи, голов и секир.
Я её заклинала, как будто факир,
Я душила её, я её убивала.
Ядовитые зубы оскалив, она
Мне смотрела в глаза безучастно, беззлобно,
Словно висельник – в звёздное небо на лобном.
Я душила – и хватка была ледяна.
Но когда её длинное пёстрое тело
Ослабело, застыло в ладони моей,
Стало мне на земле без неё холодней:
Задушив её, словно и я омертвела.
29 ноября 2018
Вдова
Кольцо обручальное – стало вдовье.
Смерть – это то, что зовут любовью.
Смерть – это то, что идёт след в след.
Смерть – это пара – для глаз – монет.
Мы засыпаем в могильной яме.
Жизнь – это то, что идёт над нами.
Жизнь – это то, что растёт травой.
Жизнь – это крест и страстной конвой.
Плакальщик больше не льёт слезу.
Нас поразило зимой: в грозу.
Нас отпустило, как вожжи, лето.
Память стекает рекою в Лету.
Ивы, как жилы, сплетаются кронами.
Смерть – это то, что бывает – с влюблёнными.
16 января 2018
Предчувствие конца
«Ты должна дальше жить», – у-мир-ая, меня он просил.
Я сама у-мир-ала, и жить больше не было сил.
И весы за-мир-али, и было перо тяжелей
Этих мир-ных/военных, распахнутых Господу дней.
Уходили на север безмолвные – с юга – стада.
Косари обессиленно спали, кончалась страда.
Уходила эпоха в былое, закончились сны,
Где обмануты Богом мы были и побеждены.
Как сложили мы руки-бескрылья, шагая в окно.
Как сражались: словами-бескровьем – уже всё равно.
Сжата пашня серпами, и шелестом павшей стерни
Станет ветер, свистевший в пробоинах нашей брони.
* * *
И однажды на площади мальчик, привыкший к стрельбе,
Прибежит обниматься, напомнив опять о тебе.
Будет лето искриться на солнце, пылая, как ром.
«Мама, мамочка, мы никогда, никогда не умрём».
Июнь 2018, Одесса
Отболевшее
И то, как нам было больно,
Покажется быльно, вольно.
Так луг шелестит ковыльно:
Весь в минах минувших войн.
В дома так заходят с тыльных –
Не знавших «чужих» – сторон.
Так руку к рубцу привычно,
Избыв первородный страх,
Протянут. Так без-раз-лич-но
В объятья берут впотьмах.
Так сыплют пески ресницы
На крышки родных гробов.
Грядущее так приснится
Кошмаром из детских снов.
Так носят террор подпольно
В утробе борцы идей.
Когда-то нам было больно.
Теперь не больней.
Больней.
18 ноября 2018
На той и этой стороне
На той и этой стороне – похожи лица.
Я не пойму: в одной войне – за что им биться?
И те, и эти рождены одной эпохой.
И все хотят, чтоб хорошо, когда всё плохо.
И все хотят, чтоб сын не шёл за них на битву.
И все читают наизусть одну молитву.
У всех веночки-двойники, с крестом могилы.
У тех и этих я была и всех любила.
И обнимала мам их там, похожих тоже.
«Усе кохання у ворожнечі переможе», –
Сказала мне одна из них, платок сжимая.
И мы сидели за столом, как будто с краю
Той самой пропасти в скале, где мост в пожаре
Трещал и рушился на дно. И в том угаре
Всем застилал глаза огонь. Но голос Божий
Нам говорил: «Смотрите, как они похожи».
И мы смотрели с высоты на эти лица
И не могли понять: за что, за что им биться.
Киев–Донецк–Одесса, 2014–2018
Бог есть любовь
Нет, ненавидеть можно лишь того,
Кого любил без милости и веры.
Огню подобно, страсть не знает меры,
Земное превращая в божество.
Мы людям поклоняемся в любви.
Мы судьбы на алтарь страстей несём.
Бог есть любовь. Она живёт во всём.
Не рви с деревьев яблоки, не рви.
Страстей плоды стряся, мы испечём
Пирог для тщет и суеты распутной.
Бог есть любовь, растущая подспудно
В твоём, любимый, сердце и моём.
8 сентября 2017
О лёгкости бытия
Пульсирует солнце по жилам стволов.
Залитые золотом тучные кроны
листок за листом растеряют покров,
ютясь на ветру пустотой оголённой.
Мне стало легко, словно я отдала
последнюю горечь – отцветшей полыни.
Молитва тогда остаётся светла,
когда всё – любовь, благодать и святыня.
Мне стало легко, словно я тот листок,
слетающий солнечной каплей на плечи.
И пусть мы не вечны и осени срок назначен,
но всё же мне легче, мне легче.
13–14 октября 2018, Кёльн–Москва