Каждый миллион тонн угля, добытый в годы войны, был оплачен 22 шахтёрскими жизнями. На шахтах только одного Кемерова погибло 194 горняка, из них 37 женщин. Они наравне с мужчинами подвергали себя тем опасностям, которые таит в себе шахтёрский труд. В авариях со смертельным исходом числились отгрёбщицы, мотористки, рукоятчицы, помощницы машинистов врубовых машин, машинист электровоза, люковая, подносчицы глины, динамита, чернорабочие и представители других профессий. Возраст многих не превышал 20 с небольшим лет.

Разрешите работать сверхурочно

Женский труд на шахтах использовался и до войны. В 1939 году на Кемеровском руднике появились первые женщины-шахтёры: В. Жданова – навалоотбойщица шахты «Северная», А. Пименова – мотористка шахты «Центральная». Женщины активно осваивали профессии забойщиков, машинистов электровозов, а также взрывников.

С началом Великой Отечественной войны для Кузбасса острейшей проблемой стал дефицит рабочих кадров. Квалифицированные горняки просились на фронт, а объёмы добычи требовалось постоянно наращивать. В кузнецком угле нуждались промышленные предприятия, железная дорога, коммунальные котельные. На шахты бассейна приходят женщины и дети, активно используется и так называемый спецконтингент.

В годы войны труженики Кузбасса не считались со своими личными проблемами, повсеместно демонстрируя трудовой героизм. Обращает на себя внимание следующий факт: горняки кемеровской шахты «Северная» на митинге 23 июня 1941 года попросили разрешить им ежедневно работать сверхурочно. Бригаде Егора Бурлова, где женщин было около 70%, требовалось пробить 150-метровый штрек и нарезать новые лавы. На эту работу по плану отводилось 45 дней, а молодые забойщики и забойщицы справились в два раза быстрее. В 1942 году на этой шахте загорелись склады, на которых находилось около 40 тысяч тонн угля. Трое суток женщины спасали уголь и сумели возгорание потушить.

Но несмотря на трудовой героизм, добыча угля на шахтах бассейна падала. Критическая ситуация сложилась к осени 1942 года. Виделась необходимость изыскать дополнительные трудовые резервы. Государственный Комитет Обороны объявил мобилизацию в так называемые рабочие колонны. В их состав входили и поволжские немцы, которые подверглись депортации. Избежать направления на тяжёлые виды работ было почти невозможно. Значительную часть мобилизованных составляли бывшие колхозники, а также служащие, которые не имели никаких навыков работы на угледобывающем производстве. Размещали такой «контингент» в землянках и бараках, в общежитиях, огороженных колючей проволокой. Необу­ченность мобилизованных женщин новым профессиям стала источником производственного травматизма.

Нелегко было и местным жительницам. Остались воспоминания Екатерины Прокопьевны Свириной 1919 года рождения: «Работали по 12 часов в сутки, никто не отказывался, а после смены работали на строительстве шоссе по улице Нахимова. На шахте была введена карточная система. С продуктами было тяжело. Хлеба выдавали иждивенцам 250 граммов, поверхностным рабочим – 400–600 граммов, подземным рабочим – 1 килограмм в сутки. Хлеб был вперемешку с травой. Частенько вместо хлеба выдавали сухари. Летом ели колбу, овощи».

Пятнадцатилетней девочкой пришла на шахту Мария Чукрякова. После учёбы в школе фабрично-заводского обучения работала мотористкой и запальщицей. Позднее она рассказывала: «Было нам по 15–16 лет, считай, дети, уставали смертельно. Только в апреле 1945 года стали отдыхать четыре выходных в месяц. Чтобы как-то принарядиться, продавали свою пайку хлеба, а на вырученные деньги покупали на базаре белые мешочки из-под пороха, кроили из них воротнички на гимнастёрки, носовые платочки».

Мало было радостей у шахтёрок, но так жила тогда вся страна.

«Скорее умру, чем её разбужу»

В историю освоения Кузнецкого угольного бассейна вписано немало славных имён шахтёрских командиров – начальников комбинатов, управляющих трестов, директоров шахт. Но особое место занимают Елизавета Григорьевна Макарова (1911–1943) и Мария Прохоровна Косогорова (1902–1992). В условиях военного времени они сумели наладить производство таким образом, что планы добычи постоянно перевыполнялись.

Елизавета Макарова была квалифицированным инженером с хорошим образованием: в 1935 году она окончила Московский горный институт. По распределению была направлена в Кузбасс на шахту имени Кирова треста «Ленинскуголь». До войны зарекомендовала себя прекрасным производственником – в 1939 году за трудовые успехи была награждена орденом Трудового Красного Знамени, что было тогда большой редкостью. В мае 1941 года Макарова становится заведующей шахтой «Полысаевская» треста «Ленинскуголь». Под её руководством среднесуточная добыча на предприятии достигла 620 тонн при проектной в 500. План 1941 года был выполнен 23 сентября.

Во главе шахтёрского коллектива Макарова пробыла недолго – в июне 1942 года её переводят на работу в горком партии. Несколько позже у Макаровой было диагностировано онкологическое заболевание. 10 августа 1943 года она умирает. В некрологе отмечалось, что «Елизавета Григорьевна останется в памяти образцом хозяйственника и партийного руководителя, отдавшего все свои силы на благо нашего народа».

К другой начальнице – Марии Прохоровне Косогоровой судьба была более благосклонной. Она прожила большую жизнь и оставила о себе добрую память. Лидерские качества в Косогоровой угадывались уже в годы учёбы в Сибирском горном институте, который был выделившейся частью некогда существовавшего Томского технологического института, авторитетнейшего вуза страны. В 1936 году она окончила институт и была направлена на работу в Кузбасс.

Главным предприятием в её жизни стала «Зиминка-Капитальная» – шахта, на которую Косогорова получила назначение в 1940 году. И в экстремальных условиях военного времени талант шахтёрского командира Мария Прохоровна проявила в полную силу. Газета «Moscow News» в 1942 году писала о ней: «Если вы не верите в то, что женщины могут заменить мужчин и отлично справляться с тяжёлыми работами, побывайте на прокопьевской шахте «Зиминка», передовой в Кузнецком угольном бассейне. Здесь 1/3 рабочих составляют женщины и женщина-инженер стоит во главе шахты. Летом текущего года шахта завоевала известность, получив переходящее знамя ГКО, присуждаемое победителю Всесоюзного соревнования».

О невероятной работоспособности Косогоровой свидетельствует следующий факт: заместитель наркома угольной промышленности СССР Е.Т. Абакумов в 1942 году прибыл в Прокопьевск и хотел переговорить с ней по телефону. «В шахте Косогорова» – ответила телефонистка. Абакумов позвонил вечером: «Ещё в шахте начальник». Позвонил утром: «В шахте». Позвонил к обеду. «А вот теперь спит она, а я скорее умру, чем её разбужу», – ответила телефонистка.

За образцовое выполнение плановых показателей, умелую работу по организации коллектива в трудных тыловых условиях Косогорову награждают орденом Трудового Красного Знамени и орденом Ленина. В 1944 году её направили на работу в Донецкий бассейн, однако с Кузбассом Мария Прохоровна поддерживала связь, а в 1983 году даже посетила Прокопьевск. Об уважении к легендарному руководителю говорит тот факт, что памятник на могиле Косогоровой в Донбассе установлен на средства шахтёров кузбасской «Зиминки».    

Женщины в шахте на подземных работах продолжали трудиться и в послевоенный период. 13 июля 1957 года было подписано постановление Совета Министров СССР «О мероприятиях по замене женского труда на подземных работах в горнодобывающей промышленности и на строительстве подземных сооружений». Постепенно количество женщин на работе в угольной промышленности стало снижаться, но память об их вкладе в Победу осталась в истории Кузбасса навсегда.

Александр Коновалов, доктор исторических наук  

ЦИФРЫ И ФАКТЫ

Только с июля по декабрь 1941 года число работающих женщин на шахтах Кузбасса увеличилось с 11,6 тысячи человек до 15,9 тысячи, в том числе на Кемеровском руднике с 984 до 1295 человек. В 1942 году в Кузбассе работало около 13 тысяч (по другим данным, свыше 14 тысяч) женщин, из них примерно 2,5 тысячи непосредственно в забое. А в целом с конца 1942 года до начала 1945-го удельный вес женщин среди шахтёров Кузбасса с 26,2% вырос до 29,2%. Эти сведения можно почерпнуть из замечательного коллективного труда «Рубила уголь женщина в забое», который увидел свет в Кемерове в 2005 году.