Коммерциализация искусства приводит лишь к его разрушению
В Министерстве культуры РФ состоялось заседание экспертной комиссии Общественного совета Минкультуры по театру. Основной темой заседания стала необходимость возвращения репертуарного театра к массовому зрителю. Театра, даже в условиях, когда всё медийное поле работает против него, доказавшего свою эффективность, в отличие от разного рода раскрученных экспериментальных проектов.
Заместитель председателя Общественного совета при Минкультуры России народный артист Николай Бурляев напомнил участникам, как авангардное искусство проникало в наше постсоветское общество с помощью возмутительных выставок и так называемых «перформансов», которые выдавались за «свободное искусство». Особое внимание он уделил «перепрошивке» московских театров и её последствиям, вспомнив, как бесцеремонно ставили перед фактом коллективы блестящих московских театров: вы будете Гоголь-центром, а вы – электротеатром «Станиславский». Хотели, быть может, как лучше, но получилось, как всегда: первая же проведённая проверка показала, что модернизированные странные театры, непонятные в большинстве своём нашему зрителю, угодили в список неэффективных.
«Настало время осознать руководству Министерства культуры деструктивность института театральных менеджеров и их руководящей роли в коллективе. Нужно признать, что погоня за прибылью, коммерциализация искусства приводит лишь к активному разрушению российского театра и самообогащению менеджмента. Невозможно служить одновременно и Богу, и Мамоне», – подчеркнул Бурляев.
Юрий Соломин, художественный руководитель Малого театра, в своём выступлении затронул другую не менее важную проблему – проблему современного высшего театрального образования. Конечно же, не обошлось без критики Единого государственного экзамена, ведь в Театральное училище имени Щепкина подают документы те же абитуриенты «поколения ЕГЭ» – малограмотные, не способные рассуждать, не знающие классики… Юрий Соломин, то ли в шутку, то ли всерьёз, предложил участникам заседания прийти на вступительные экзамены в любой театральный вуз страны, пообещав: «Вы потом попадёте в больницу. Это однозначно». Ещё одной проблемой актёр назвал огромное количество возникающих сегодня разнообразных театральных школ и колледжей, которые дают только иллюзию образования и тем более не имеют ничего общего с классической школой.
Также Юрий Соломин подчеркнул, что проблемы современного театра связаны не только с образованием актёров, но и с образованием режиссёров, с непониманием тонкостей режиссёрской профессии: «Сейчас все кому не лень, все, кто окончил театральные школы, идут в институт, оканчивают отделение режиссуры. Если уж нельзя научить быть артистом, то точно так же нельзя научить быть режиссёром – эта профессия должна быть выстрадана. Тогда не будет всех этих «изобретений». «Изобретение» в искусстве должно считаться предательством культуры нашей страны. Слишком много уже всего наизобретали».
Татьяна Доронина, художественный руководитель МХАТа им. М. Горького, долго и взволнованно говорила о наболевшем: о том, как важно сохранять такие национальные особенности нашего театра, как психологичность и установление эмоционального контакта со зрителем, без которого не может существовать само понятие драматического театра.
Особое внимание Доронина уделила значению русского языка – основы нашей национальной культуры. По мнению актрисы, одной из важнейших проблем театра сегодня является возрождение чистоты русского языка в спектаклях: «В России должен быть русский национальный театр с русским языком: грамотным, красивым и возвышенным, который сегодня забыт, который попирается… не восстановить русский язык, который уничтожается сегодня, – значит, не восстановить русскую нацию и Россию».
Народный артист СССР Олег Басилашвили не смог присутствовать на заседании, но записал видеообращение, к слову, во многом созвучное с выступлением Татьяны Дорониной: артиста тоже больше всего волнует уничтожение психологической составляющей, традиционной для русского театра. Ведь отказ от психологизма, от глубинного взаимодействия со зрителем в конце концов неизбежно «упрощает» значение актёра: «Важнейшая составляющая русского театра – жизнь человеческого духа, правда чувств и истина страстей – тщательно выкорчевывается с наших сцен. Роль актёра сводится к роли фишки. Актёр уничтожается, а вместе с ним и театр».
Многолетним опытом работы поделилась с коллегами народная артистка России Валентина Талызина: актриса рассказала о том, как трудно творческому коллективу найти общий язык с коммерческим директором, который сегодня является в театре царём и богом. Коммерческого директора не интересует художественная и моральная ценность спектакля – его интересует прибыль. Как и другие выступающие, выходом из этого положения Валентина Талызина видит возвращение ведущей роли в театре художественному руководителю – творцу, «который знает, что такое не спать ночами, который думает о роли, о спектакле», а не о деньгах.
Юрий Поляков в своём выступлении уделил внимание проблемам современной драматургии: во-первых, это засилье «новой драмы», которая разрушительно воздействует на традиции русской драматургии и русского театра, но при этом по непонятным причинам продолжает поддерживаться и спонсироваться государством: «Более двадцати лет государством щедро финансировалось развитие так называемой новой драмы, которая не развивала отечественную драматургию, лучшие традиции дореволюционной и советской классики, а напротив, работала на их аннигиляцию». А во-вторых, это – как ни парадоксально – практически полное отсутствие на театральных подмостках современной драматургии, отражающей «живую жизнь» сегодняшней России со всеми её радостями и горестями.
Кроме того, писатель призвал Общественный совет обратить внимание на то, что происходит с современными театрами юного зрителя и молодёжными театрами: «Если вы заметили, прошло самостийное «перепрошивание» ТЮЗов. Они перестали быть театрами юного зрителя и молодёжными театрами. Они стали ареной самовыражения их руководства. ТЮЗы надо вернуть в детство».
Капитолина Кокшенёва, российский литературный и театральный критик, обратилась к проблемам региональных театров, которые, с одной стороны, являются более зависимыми от местных чиновников, а с другой – во многом более «чистыми», чем столичные театры. Критик отметила, что именно такие неиспорченные региональные театры являют собой своеобразную «потайную Россию», в которой сохраняются и бережно передаются по наследству основы традиционного театрального искусства. А ведь многие из этих театров не имеют даже собственного нормального помещения и буквально ютятся по подвалам, не говоря уже о практически полном отсутствии финансирования...
Кокшенёва предложила пригласить на следующее заседание представителей региональных театров, чтобы узнать обо всех «местных» проблемах из первых уст.
Ещё одна идея, которую предложила критик, – это создание открытых площадок для лекций и дискуссий, где можно было бы обсуждать проблемы традиционного театра не только «изнутри», но и привлекать к обсуждению зрителей.
Надо отметить, что во время заседания не раз прозвучало опасение: не останется ли эта разносторонняя и содержательная дискуссия обычным разговором по душам, как это бывало уже не раз?..
Российский государственный деятель, член Общественной палаты России Павел Пожигайло поспешил успокоить собравшихся и заверил их, что роль Общественного совета и степень его влияния на Министерство культуры на самом деле гораздо больше, чем кажется: «По закону об общественном контроле мы имеем очень большую власть сегодня. По этому закону министерство не может выпустить практически ни одного документа без одобрения Общественного совета».
Также для того, чтобы обсуждение не стало разговором ради разговора, по итогам заседания составили протокол, в который вошли практические предложения, как возродить русский традиционный театр.
Во-первых, необходимо вернуть главенствующую роль художественному руководителю – талантливому, творческому человеку, который знает тонкости театрального искусства изнутри, который будет действовать в соответствии с законами этого искусства, а не с законами рынка. Во-вторых, нужно восстановить институт художественных советов. В-третьих, важно содействовать сохранению традиционного репертуарного театра как в Москве, так и в регионах.
А ещё – считает Общественный совет – необходимо «провести слушание по «Закону о культуре», с целью внесения в него основополагающих морально-этических норм культуры, находящейся в сфере государственной поддержки»: иными словами, раз уж у «вольных художников» напрочь отсутствует понятие самоцензуры, нужно закрепить моральные и этические нормы в законе.
Как это обычно и бывает при обсуждении животрепещущей, по-настоящему наболевшей темы, соблюдать регламент удавалось с большим трудом. Заседание продолжалось беспрерывно почти три часа и продлилось бы дольше, если бы в семь часов у большей части присутствующих не начинались вечерние спектакли…
Благодаря тому, что в зале собрались люди, действительно неравнодушные к судьбе русского театра (а кроме членов экспертного совета, на заседании присутствовали представители крупнейших московских театральных коллективов) и его многочисленным проблемам, обсуждение получилось живым и содержательным: каждому из присутствующих было что сказать и о «современном искусстве», и о власти театральных менеджеров, и об уничтожении русской драматургической традиции.
Хочется верить, что Министерство культуры не оставит без внимания предложения Общественного совета, и «театральный вопрос» наконец-то сдвинется с мёртвой точки, причём в сторону возрождения традиционного русского театра, без которого невозможно возрождение русской культуры в целом.