Полосу подготовил Владимир Смирнов, член Союза писателей России

Валентина Стаина, Калининград

* * *

Волна морская белым снегом пенится,

Взрывая в воздух брызги-пузыри…

Всё к лучшему в судьбе у нас изменится,

Придут к причалу наши корабли…

Рассвет раскрасит небо алой краскою,

И загорится горизонт земли…

Уйдут опять в поход за новой сказкою

Моей надежды суперкорабли…

И вновь я буду ждать… и рваться к берегу,

Где в воздухе парит морская соль…

Мой капитан… храню твой образ бережно…

Ведь я в душе по-прежнему Ассоль…

Устало от походов мачта кренится…

Но алый парус видится вдали…

Я верю, что всё к лучшему изменится –

Плывут моей надежды корабли…

Валентин Нервин, Воронеж

 Тема для грустной дудочки

На лире ли, на дудочке

пилю, как заводной…

Что приуныла, дурочка,

невесело со мной?

Я знаю, что невесело,

но вопрошаю в лоб:

– Ты думала, поэзия –

так значит, жизнь взахлёб?

А я живу на «суточных»

и, может быть, умру,

пиликая на дудочке

прикольную муру.

Лети себе, свободная,

романтику любя,

а Муза подколодная

не выйдет из тебя.

Виталий Молчанов, Оренбург

Правда и Ложь

Правда имеет собачьи клыки –

Вцепится крепко, сожмёт, не отпустит.

Ложь по-кошачьи коснётся руки:

«Мама нашла тебя, Саня, в капусте.

Аистов ждали во всех деревнях,

К нам в огород залетел самый смелый.

Бросил конвертик – теперь у меня

Чёрненький мальчик средь мальчиков белых.

Долго искала сыночка в ботве,

В луковых грядках, в картошке, в моркови…»

Тявкала Правда на радость молве:

«Надькин курчавый нерусский по крови».

«Школу закончишь – покинешь село,

В город подашься, поближе к наукам», –

Сладко мурлыкала Ложь. Ей назло

Правда в трубе завывала, как вьюга:

«Будут гонять тебя дети гурьбой,

Негром в глаза называть чернолобым.

С ранних ногтей позабудешь покой,

Вечно дрожа, как бы кто не нахлопал.

Слёзы глотая, напишешь стихи,

Ректор столичный похвалит за это:

«Лучший на курсе! Как строчки легки!»

Но поцелуешься с битой скинхеда.

«Маму бы с бабой Ариной позвать...» –

Скажешь одними глазами с подушки.

Белой простынкой накроют кровать».

Век XXI. Неправда. Не Пушкин.

Александр Трунин, Калуга

* * *

Какой хороший выдался денёк –

такой осенний, пасмурный, неброский…

Навстречу мне идёт почти не Блок,

скорее даже вылитый не Бродский.

Навстречу мне идёт мой детский друг,

и у него простое имя Юра.

Он не постиг значительных наук,

и что ему твоя литература.

Он отмахал по утречку метлой,

идёт домой свободный и незлой,

не то чтоб счастлив, но ещё не вечер,

расскажет мне о женщине одной,

такой стервозной и такой родной.

Поговорим, что стало со страной.

И разойдёмся до случайной встречи.

 Татьяна Вольтская, Санкт-Петербург

 * * *

Будем любить друг друга – и сейчас, и потом, без тел,

Будем любить друг друга, как нам Катулл велел.

Это ведь репетиция – периодами Уитмена,

Перелётными птицами будешь любить меня.

Это ведь черновик – строчкою Веневитинова,

Скорописью кривых веток буду любить тебя.

Будем влетать друг в друга ласточкою, стрижом,

Вологдою, Калугой, двенадцатым этажом,

То холодком по спинам, то солнечным куражом,

Расклёванною рябиной в сквере за гаражом,

Грозы шелковистой кожей, бледным узором её.

Воздух висит в прихожей, поблёскивая, как ружьё.

Ирина Басова, Париж

* * *

                                                            Б.З.

Откровенность – начало конца.

Нет, не надо мне правды, не надо.

Мне сегодня, скорее, наградой –

Как влюблённость – лукавость лица.

Я попробую шутку пустить

Пробным шаром в туман разговора.

Подхвати истончённую нить

Ускользающего задора.

И не будем о том говорить,

Из чего мне не выйти с победой.

В ожиданье вечерней зари

Ограничимся лёгкой беседой.

Игорь Тюленев, Пермь

* * *

В неотвратимый день приходит осень,

Сдувая птиц божественным огнём,

Пока мы говорим о том о сём…

Октябрь сугробы из-за гор приносит.

Дыханье, вырываясь изо рта,

Воздушным шаром возлетает к Богу.

Он лаконичен и подобен слогу,

Ему в Эдем откроет Пётр врата.

А в словаре есть слово «красота»,

Вместившее и жизнь, и мирозданье,

Я слышу у плеча твоё рыданье

И шорох тополиного листа…

Закоченели руки от костра

И от печали русского простора…

Любимая!

Мы встретимся не скоро

В стране, где нет начала и конца.

Вадим Терёхин, Калуга

Слово и музыка

Слышишь, заводит сверчок

Песню на лире запечной.

Как бы мир ни был жесток,

Слово и музыка вечны!

Мы рождены, чтоб пропасть.

Канет во мгле бесконечной

Слава, богатство и власть.

Слово и музыка вечны!

Как же нам жить на земле

Тихо, неспешно, сердечно?

В мире, лежащем во зле,

Слово и музыка вечны!

Жизнь поместилась в семь нот.

Но в суете быстротечной

Всё в этом мире пройдёт.

Слово и музыка вечны!

Владимир Мисюк, Тольятти

Старуха

Последняя солнца улыбка,

На взводе уже холода.

Старуха, сухая, как скрипка,

На лавке сидит как всегда.

А лавка – не лавка – корыто!

И мимо текут племена,

И всеми она позабыта,

И всех позабыла она.

Надменные губы поджаты,

Недвижно, как время, лицо.

Россия, ты так виновата

За скорбь её и пальтецо.

А ты всё летишь без оглядки,

И в месиво – кровь и любовь.

Лишь солнечный зайчик, заплатки

Считая, сбивается вновь.

Не может же быть, что ошибка

Вся жизнь! Не о том разговор.

Старуха, сухая, как скрипка,

Ни слова не скажет в укор.